Форум » Красота спасёт мир! » Города и люди » Ответить
Города и люди
Мироль: Мы все помним начало фильма "Ирония судьбы ". Там шагают мультяшные дома-коробки, совершенно одинаковые. Их - великое множество. В свое время они заполонили наши города, пытаясь сделать их безликими. Но, к счастью, остались еще уникальные здания, хранящие историю отдельных людей, их семей, историю страны, да и целого народа. Вот о таких постройках и людях, их создавших, я и предлагаю поговорить в этой теме.
Ответов - 104, стр:
1 2 3 All
Мироль: Мне выпало счастье 20 лет прожить в Москве. Помню, как я девчонкой впервые попала в этот прекрасный город, помню тот восторг, с которым бродила по старым улочкам, любуясь особняками, домиками, церквушками. Два года назад я после пятилетнего перерыва снова побывала в Москве - стекло и бетон надежно спрятали от любопытных взглядов все то, что я так люблю в этом городе. К счастью не все уничтожено безвозвратно, многие улицы еще умудрились сохранить свой облик. У меня была относительно свободная неделя и я смогла вдоволь побродить по любимым уголкам Москвы. МОСКВА, ВОЗДВИЖЕНКА,16. Бывший особняк А.Морозова. Самый необычный дом на Воздвиженке – затейливый особнячок Арсения Морозова (№16). Ранее на этом месте размещался цирк баварского поданного Карла Маркуса Генне. В 1892 году пожар начисто уничтожил здание цирка. Восстановлению сооружение не подлежало, денег на строительство нового здания у Гинне не было, и импресарио пришлось уйти на отдых. Землю, на которой находился цирк, приобрела Варвара Морозова, урожденная Хлудова, которую выдали замуж за респектабельного и богатого Абрама Морозова – хозяина Тверской мануфактуры. После смерти мужа, она взяла управление мануфактурой в свои руки. Землю на Воздвиженке, рядом со своим домом она приобрела для своего третьего сына, Арсения Морозова. Молодой человек, мягко говоря, был со странностями. Архитектора для нового особняка Арсений выбрал под стать собственной персоне: господина Мазырина, мистика, презиравшего христианство, верящего в переселение душ. Сам архитектор уверял, что в первой инкарнации был египтянином, за что пользовался в обществе славой пустобреха, а у Морозова – бескрайним уважением. Именно Мазырин настоял на мавританском стиле. Дважды он возил заказчика по Испании и Португалии и наконец, уговорил Арсения на копию замка в Синтре, рядом с Лиссабоном. Одна беда –тот замок был увит гроздями винограда, а в Москве подобный фрукт произрастает неохотно. Выход был найден - вместо живого винограда выполнили каменный орнамент. Существует легенда, что когда дом построили, к Арсению явилась его матушка. Плюнула на порог и сказала: - Раньше я одна знала, что ты дурак, а теперь об этом узнает вся Москва. И действительно доподлинно известно, что в Москве нашлось немало критиков Морозовской недвижимости. Самый авторитетный – Лев Николаевич Толстой. Он даже не удержался и выразил свое отношение к дому в своем романе «Воскресение». За Морозовым надолго закрепилось прозвище «глупого и ненужного человека». А он между тем устраивал кутежи, о которых тоже говорила вся Москва. Они отличались какой-то бестолковой щедростью. На одном из них, к примеру, в зале стояло чучело медведя с серебряным подносом, наполненным черной икрой. Был случай на ужине у его матери. Он по обыкновению нес всякий вздор и Варвара Александровна, чтобы сменить предмет беседы, задала вопрос: - А как вы думаете, какая женщина заслуживает наибольшего уважения? На что присутствовавший за столом Антон Павлович Чехов, покосившись на Арсения, ответил: - Та, которая умеет хорошо воспитать своих детей. В доме Морозова выточили узел из канатов - талисман благополучия и долголетия. Но с долголетием как раз не вышло. Как-то раз в пьяной компании Арсений чуть ли не на ящик коньяку поспорил, что прострелит себе ногу и не закричит от боли - дескать, сила воли человека безгранична. Морозов действительно не закричал, коньяк выиграл. Ему бы сразу ко врачу, но он продолжил пьянку, кровь скопилась в сапоге, и в скором времени Морозов приказал долго жить. Скандал, однако же, на этом не закончился. Выяснилось, что все свое имущество он завещал не дочери и не жене ( с которой, впрочем, разошелся), а любовнице, девице Коншиной. Вдова, ясное дело в суд, но в суде победила Коншина. После революции в бывшем Морозовском особняке размещались анархисты. А за ними – Пролеткульт. Тут появлялись Фрунзе, Брюсов, Луначарский, Маяковский, а Есенин даже проживал, как, впрочем, и художник Михаил Герасимов. Режиссеры Эйзенштейн и Мейерхольд здесь ставили свои спектакли. Вообще, так называемый театр Пролеткульта был весьма своеобразным. Небольшой, но высокий зал был наподобие цирковой арены. Зрители располагались на двух крутых амфитеатрах, разделенными проходами. Пол перед амфитеатрами был устлан круглым ковром, здесь и была сцена. Стены зала были завешаны полотнищами, из-за которых выходили действующие лица. Не секрет, что театр «Колумб» из романа «Двенадцать стульев» был списан авторами И.Ильфом и Е.Петровым именно с театра Пролеткульта. Эйзенштейн, к примеру, ставил здесь пьесу Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Правда от Островского осталось лишь название пьесы. Основной задачей спектакля являлось разоблачение мировой контрреволюции, а средствами этого разоблачения были избраны цирковые курбеты, хождение по проволоке и даже короткометражный фильм, проецируемый на внезапно опускающийся экран. Естественно, подобные спектакли были чересчур рискованными. Актер (а в будущем – известный режиссер) Григорий Александров, например, во время одного из них чуть не погиб. Балкон театра и нижняя сцена были соединены проволокой, и однажды Александров чуть было не сорвался с нее, когда спускался вниз. Ему помог один из зрителей, который подал ему палку. Мейерхольд не отставал от Эйзенштейна. К примеру, в пьесе Сухово-Кобылина «Смерть Тарелкина» (1922), в руках действующих лиц были палки с бычьими пузырями на конце. В пузырях перекатывался сухой горох. Актеры дубасили друг друга этими пузырями. Персонажи стреляли из пистолетов, стреляли даже стулья, если на них садиться. Постепенно сцена заволакивалась голубым пороховым дымом, на фоне которого, словно кости, выделялись предметы обихода, сколоченные из белых планок. Царская Россия уподоблялась тем самым преисподней, окутанной адским дымом. А посреди сцены стояла большая мышеловка, в которую и попадал Тарелкин. Постановкой были восхищены Луначарский, Маяковский и Андрей Белый. В конце 1920-х годов здание передали Наркомату иностранных дел. С 1928 по 1940 год здесь размещалось посольство Японии; в 1941—1945 годах — редакция английской газеты «Британский союзник»; с 1952 в течение двух лет — посольство Индии. В 1959 году хозяином здания стал «Союз советских обществ дружбы и культурных связей с народами зарубежных стран» (ССОД); особняк получил обиходное название Дома дружбы народов. В 2003 году Управление делами Президента РФ начало реставрацию здания. Дом приёмов Правительства Российской Федерации — таково нынешнее официальное название особняка. Я один раз была внутри этого особняка, когда он был еще Домом Дружбы, но тогда не было такой фотоаппаратуры, да и снимать там вряд ли кто-то бы позволил. Из-за нынешнего статуса этого здания я нашла очень мало фотографий интерьера. Но общее впечатление получить можно.
Мироль: Еще один уникальный дом, принадлежавший семье Морозовых. МОСКВА. СПИРИДОНОВКА,17. Особняк Саввы Морозова. Особняк был выстроен талантливым архитектором Федором Осиповичем Шехтелем в модном в конце XIX века неоготическом стиле. Заказчиком особняка выступил известный промышленник и меценат Савва Морозов. Однако строился особняк исключительно по капризу его жены Зинаиды, которая денег мужа не считала и слухи о роскошестве особняка быстро облетели всю Москву (все интерьеры были тщательнейшим образом проработаны Шехтелем, при участии Врубеля). Позже, уже после смерти мужа Зинаида продала особняк Рябушинским, говорила, что дух Саввы не дает ей житья в этом доме и что якобы по ночам в кабинете Морозова перемещаются предметы на столе, слышатся его покашливания и шаркающая походка. В этом же особняке Морозов какое-то время укрывал находящегося в бегах революционера Баумана. И вот незадача: именно в это время Морозова решил посетить с обедом сам московский генерал-губернатор Сергей Александрович… Прием был обставлен шикарнейшим образом. Сергей Александрович сидел за столом и даже не подозревал, что сидящий здесь же “друг семьи” Морозовых есть не кто иной, как опаснейший революционер Бауман, которого искала и не могла найти вся московская полиция.Этот же особняк считается одним из прообразов особняка булгаковской Маргариты:Маргарита Николаевна со своим мужем вдвоем занимали весь верх прекрасного особняка в саду в одном из переулков близ Арбата. Очаровательное место! Всякий может в этом убедиться, если пожелает направиться в этот сад. Пусть обратится ко мне, я скажу ему адрес, укажу дорогу — особняк еще цел до сих пор. Обратите также внимание на большое окно второго этажа, из которого вылетела Маргарита.
Мироль: Вообще, очень интересна история жизни этого известного купца, мецената - Саввы Морозова и его семьи. Савва Морозов День рождения: 03.02.1862 года Место рождения: Орехово-Зуево, Богородский уезд, Россия Дата смерти: 26.05.1905 года Место смерти: Канны, Россия Гражданство: Россия "Новые русские" звучит обидно. Народная молва рисует нуворишей, бездуховных богачей-самодуров, которым, как они не тужься, не допрыгнуть до просвященного купечества начала века. Легендарный московский предприниматель Савва Тимофеевич Морозов изо всех сил пытался перестроиться, стать в доску духовным, тонко чувствующим, понимающим искусство, способным жертвовать собой. В конце концов, он покончил самоубийством. История его жизни приводит к задорным в своей полемичности выводам: людям, зарабатывающим деньги, просто необходимо быть бездуховными и циничными и иметь узкий кругозор - иначе они как класс вымрут. За ради общественного же блага им надо запретить посещать музеи и театры, и упаси их Бог влюбляться в актрис. В начале XX века верхушку московского купечества составляли два с половиной десятка семей - семь из них носили фамилию Морозовы. Самым именитым в этом ряду считался крупнейший ситцевый фабрикант Савва Тимофеевич Морозов. О точных размерах морозовского капитала сегодня можно только догадываться. "Т-во Никольской мануфактуры Саввы Морозова, сын и Ко" входило в тройку самых прибыльных производств России. Одно жалование Саввы Ивановича (он был всего лишь директором, а владельцем мануфактуры была его мать) составляло 250 тысяч рублей в год. Для сравнения: тогдашний министр финансов Сергей Витте получал в десять раз меньше (и то большую часть суммы Александр III доплачивал "незаменимому" Витте из своего кармана). Савва принадлежал к поколению "новых" московских купцов. В отличие от своих отцов и дедов, родоначальников семейного бизнеса, молодые купцы имели прекрасное европейское образование, художественный вкус, разнообразные интересы. Духовные и социальные вопросы занимали их ничуть не меньше проблемы зарабатывания денег. Начал семейное дело дед и тезка Саввы - хозяйственный мужик Савва Васильевич Морозов. Забронированное место на тот свет "Савва сын Васильев" родился крепостным, но сумел пройти все ступени мелкого производителя и стать крупнейшим текстильным фабрикантом. Предпримчивый крестьянин Владимирской губернии открыл мастерскую, выпускавшую шелковые кружева и ленты. На единственном станке работал сам и сам же пешком ходил в Москву, за 100 верст, продавать товар скупщикам. Постепенно он перешел на суконные и хлопчатобумажные изделия. Ему везло. Увеличению доходов способствовала даже война 1812 года и разорение Москвы. После того, как в первопрестольной сгорели несколько столичных фабрик, был введен благоприятный таможенный тариф, и начался подъем хлопчатобумажной промышленности. За 17 тысяч рублей - огромные по тем временам деньги - Савва получил "вольную" от дворян Рюминых, и вскоре бывший крепостной Морозов был зачислен в московские купцы первой гильдии. Дожив до глубокой старости, Савва Васильевич так и не одолел грамоты, однако это не мешало ему отлично вести дела. Своим сыновьям он завещал четыре крупные фабрики, обединенные названием "Никольская мануфактура". Старик позаботился устроить потомков даже на том свете: рядом с его могилой на Рогожском кладбище стоит белокаменный старообрядческий крест с надписью, уже потускневшей от времени: "При сем кресте полагается род купца первой гильдии Саввы Васильевича Морозова". Сегодня там лежит четыре поколения Морозовых. Его именем назвали стачку "Т-во Никольской мануфактуры Саввы Морозова, сын и Ко" располагалось в Покровском уезде Владимирской губернии. Делами здесь до середины 40-х годов XIX века заправлял сам Савва Васильевич, а затем его младший сын Тимофей. Ловкий и оборотистый наследник взялся за дело засучив рукава. Он решил взять под свой контроль весь производственный цикл: чтобы не зависеть от импортных поставок, он скупал земли в Средней Азии и начал разводить там хлопок, модернизировал оборудование, заменил английских специалистов на молодых выпускников Императорского технического училища. В московских деловых кругах Тимофей Саввич пользовался огромнейшим авторитетом. Он первым получил почетное звание мануфактур-советника, был избран гласным Московской городской думы, председателем Московского биржевого комитета и Купеческого банка, членом правления Курской железной дороги. В отличие от своего отца, Тимофей был обучен грамоте и, хотя сам "университетов не заканчивал", часто жертвовал довольно крупные суммы на учебные заведения и на издательские дела. Что не мешало ему быть настоящим, как тогда говорли, "кровососом": заработную плату своим рабочим он постоянно снижал, изводил их бесконечными штрафами. И вообще считал строгость и жесткость в обращении с подчиненными лучшим способом управления. Порядки на манафактуре напоминали удельное княжество. Здесь была даже своя полиция. В кабинете хозяина никто не имел права сидеть, кроме него - как бы долго не длились доклады и совещания. Сто лет спустя таким же образом развлекался нынешний президент Айзербайджана Гейдар Алиев. 7 января 1885 года на Никольской мануфактуре разразилась забастовка рабочих, позднее описанная во всех отечественных учебниках истории как "Морозовская стачка". Длилась она две недели. Кстати, это было первые организованное выступление рабочих. Когда судили зачинщиков волнений, Тимофея Морозова вызвали в суд свидетелем. Зал был переполнен, атмосфера накалена до предела. Гнев публики вызвали не подсудимые, а хозяин фабрики. Савва Тимоффевич вспоминал тот суд: "В бинокли на него смотрят, как в цирке. Кричат:"Изверг! Кровосос!". Растерялся родитель. Пошел на свидетельское место, засуетился, запнулся на гладком паркете - и затылком об пол, как нарочно перед самой скамьей подсудимых. Такой в зале поднялся глум, что председателю пришлось прервать заседание." После суда Тимофей Саввич месяц пролежал в горячке и встал с постели совсем другим человеком - состарившимся, озлобившимся. О фабрике и слышать не хотел: "Продать ее, а деньги - в банк". И только железная воля его жены спасла мануфактуру от продажи. Производственные дела Тимофей Морозов отказался вести напрочь: переписал имущество на жену, так как старший сын, по его разумению, был молод и горяч. Родом из домостроя Семья Морозовых была старообрядческая и очень богатая. Особняк в Большом Трехсвятительском переулке имел зимнюю оранжерею и огромный сад с беседками и цветниками. Будущий капиталист и вольнодумец воспитывался в духе религиозного аскетизма, в исключительной строгости. В семейной молельне ежедневно служили священнники из Рогожской старообрядческой общины. Чрезвычайно набожная хозяйка дома, Мария Федоровна, всегда была окружена приживалками. Любой ее каприз был законом для домочадцев. По субботам в доме меняли нательное белье. Братьям, старшему Савве и младшему Сергею, выдавалась только одна чистая рубаха, которая обычно доставалась Сереже - маминому любимчику. Савве приходилось донашивать ту, что снимал с себя брат. Более чем странно для богатейшей купеческой семьи, но это было не единственное чудачество хозяйки. Занимая двухэтажный особняк в 20 комнат, она не пользовалась электрическим освещением, считая его бесовской силой. По этой же причине не читала газет и журналов, чуралась литературы, театра, музыки. Боясь простудиться, не мылась в ванне, предпочитая пользоваться одеколонами. И при этом держала домашних в кулаке так, что они рыпнуться не смели без ее дозволения. Тем не менее, перемены неумолимо вторгались в эту прочно устоявшуюся старообрядческую жизнь. В морозовской семье уже были гувернантки и гувернеры, детей - четверых сыновей и четырех дочерей - обучали светским манерам, музыке, иностранным языкам. Применялись при этом веками испытанные "формы воспитания" - за плохие успехи в учебе юную купеческую поросль нещадно драли. Савва не отличался особым послушанием. По его собственным словам, еще в гимназии он научился курить и не верить в Бога. Характер у него был отцовский: решения принимал быстро и навсегда. Он поступил на физико-математический факультет Московского университета. Там серьезно изучал философию, посещал лекции по истории В.О.Ключевского. Потом продолжил образование в Англии. Изучал химию в Кембридже, работал над диссертацией и одновременно знакомился с текстильным делом. В 1887-м, после морозовской стачки и болезни отца, вынужден был вернуться в Россию и принять управление делами. Было Савве тогда 25 лет. Вплоть до 1918 года Никольская мануфактура была паевым предприятием. Главным и основным пайщиком мануфактуры была мать Саввы Мария Федоровна: ей принадлежало 90% паев. В делах производственных Савва не мог не зависеть от матери. По сути он был совладельцем-управляющим, а не полноправным хозяином. Но "Савва Второй" не был бы сыном своих родителей, не унаследуй он от них неуемную энергию и большую волю. Сам о себе говорил: "Если кто станет на моей дороге, перейду и не сморгну". - Пришлось мне попотеть, - вспоминал потом Савва Тимофеевич. - Оборудование на фабрике допотопное, топлива нет, а тут конкуренция, кризис. Надо было все дело на ходу перестраивать. Он выписал из Англии новейшее оборудование. Отец был категорически против - дорого, но Савва переломил отставшего от жизни папеньку. Старику претили нововведения сына, но в конце концов он сдался: на манафактуре были оменены штрафы, изменены расценки, построены новые бараки. Тимофей Саввович топал на сына ногами и ругал его социалистом. - А в добрые минуты, совсем уж старенький - гладит меня, бывало, по голове и приговаривал: "Эх, Саввушка, сломаешь ты себе шею". Но до осуществления тревожного пророчества было еще далеко. Дела в Товариществе шли блестяще. Никольская мануфактура занимала третье место в России по рентабельности. Морозовские изделия вытесняли английские ткани даже в Персии и Китае. В конце 1890-х годов на фабриках было занято 13,5 тысяч человек, здесь ежегодно производилось около 440 тысяч пудов пряжи, почти два миллиона метров ткани. Втайне Мария Федоровна гордилась сыном - Бог не обделил его ни умом, ни хозяйской сметкой. Хотя и сердилась, когда Савва распоряжался сначала по-своему, как считал нужным, и лишь затем подходил: "Вот, мол, маменька, разрешите доложить..." Звездный шлейф Помимо своих производственных побед, Савва одержал одну скандальную победу на любовном фронте. В Москве он наделал много шума, влюбившись в жену своего двоюродного племянника Сергея Викуловича Морозова - Зинаиду. Ходили слухи, что Сергей Викулович взял ее из ткачих на одной из морозовских фабрик. По другой версии, она происходила из купеческого рода Зиминых, и ее отец, богородский купец второй гильдии Григорий Зимин, был родом из Зуева. В России развод не одобрялся ни светской, ни церковной властью. А для старообрядцев, к которым принадлежали Морозовы, это было не просто дурно - немыслимо. Савва пошел на чудовищный скандал и семейный позор - свадьба состоялась. Морозовым везло на властных, надменных, умных и очень честолюбивых жен. Зинаида Григорьевна лишь подтверждает это утверждение. Умная, но чрезвычайно претенциозная женщина, она тешила свое тщеславие способом, наиболее понятным купеческому миру: обожала роскошь и упивалась светскими успехами. Муж потворствовал всем ее прихотям. Газеты подробно комментировали помпезное открытие нового морозовского особняка (Спиридоновка,5 - здесь сегодня устраивает приемы МИД) который сразу же окрестили "московским чудом". Дом необычного стиля - сочетание готических и мавританских элементов, спаянных пластикой модерна - сразу же стал столичной достопримечательностью. Личные апартаменты Зинаиды Григорьевны были обставлены роскошно и эклектично. Спальня "Ампир" из карельской березы с бронзой, мраморные стены, мебель, покрытая голубым штофом. Аппартаменты напоминали магазин посуды, количество севрского фарфора пугало: из фарфора были сделаны даже рамы зеркал, на туалетном столике стояли фарфоровые вазы, по стенам и на кронштейнах висели крохотные фарфоровые фигурки. Кабинет и спальня хозяина выглядели здесь чуждо. Из украшений - лишь брозовая голова Ивана Грозного работы Антокольского на книжном шкафу. Пустые эти комнаты напоминали жилище холостяка. Вообще, матушкины уроки не пропали даром. По отношению к себе Савва Морозов был крайне неприхотлив, даже скуп - дома ходил в стоптанных туфлях, на улице мог появиться в заплатанных ботинках. В пику его непритязательности, мадам Морозова старалась иметь только "самое-самое": если туалеты, то самые немыслимые, если курорты, то самые модные и дорогие. Доходило до курьеза. На открытии Нижегородской ярмарки Савва Тимофеевич как председатель ярмарочного биржевого комитета принимал императорскую семью. В ходе торжественной церемонии ему высказали замечание, что шлейф платья его жены длиннее, чем у венценосной особы. Савва на женины дела смотрел сквозь пальцы: обоюдная бешеная страсть скоро переросла в равнодушие, а потом и в совершенное отчуждение. Они жили в одном доме, но практически не общались. Не спасли этот брак даже четверо детей. Хваткая, с вкрадчивыми взглядом и надменный лицом, комплексовавшая из-за своего купечества, и вся увешанная жемчугами, Зинаида Григорьевна сверкала в обществе и пыталась превратить свой дом в светский салон. У нее "запросто" бывала сестра царицы, жена московского генерал-губернатора великая княгиня Елизавета Федоровна. Чередой шли вечера, балы, приемы... Морозова была постоянно окружена светской молодежью, офицерами. Особым ее вниманием пользовался А.А.Рейнбот, офицер Генерального штаба, блестящий ухажер и светский лев. Позднее он получил генеральский чин за борьбу с революционным движением. А через два года после смерти Саввы Тимофеевича обвенчался с Зинаидой Григорьевной. Надо думать, ее тщеславие было удовлетворено: она стала потомственной дворянкой. Роковая тезка Ведя строгий счет каждому целковому, Савва не скупился на тысячные расходы ради хорошего, по его мнению, дела. Он давал деньги на издание книг, жертвовал Красному кресту, но его главный подвиг - финансирование МХАТа. Только строительство здания театра в Камергерском переулке обошлось Морозову в 300 тысяч рублей. В 1898 году МХАТ поставил спектакль "Царь Федор Иоанович" по пьесе Алексея Толстого. Савва Морозов, случайно заехав вечером в театр, пережил глубокое потрясение и с тех пор стал горячим поклонником театра. Морозов не только щедро жертвовал деньги - он сформулировал основные принципы деятельности театра: сохранять статус общедоступного, не повышать цены на билеты и играть пьесы, имеющие общественный интерес. Савва Тимофеевич был натурой увлекающейся и страстной. Недаром побаивалась матушка Мария Федоровна: "Горяч Саввушка!.. увлечется каким-либо новшеством, с ненадежными людьми свяжется, не дай Бог". Бог не уберег его от актрисы Художественного театра Марии Федоровны Андреевой, по иронии судьбы - тезки его матери. Жена высокопоставленного чиновника А.А.Желябужского, Андреева не была счастлива в семье. Ее муж встретил другую любовь, но супруги, соблюдая приличия, жили одним домом ради двоих детей. Мария Федоровна находила утешение в театре - Андреева был ее сценический псевдоним. Став завсегдатаем Художественного театра, Морозов сделался и поклонником Андревой - у нее была слава самой красивой актирисы русской сцены. Завязался бурный роман. Морозов восхищался ее редкостной красотой, преклонялся перед талантом и мчался выполнять любое желание. Из письма Станиславского Андреевой: "Отношения Саввы Тимофеевича к Вам - исключительные... Это те отношения, ради которых ломают жизнь, приносят себя в жертву... Но знаете ли, до какого святотатства Вы доходите?.. Вы хвастаетесь публично перед посторонними тем, что мучительно ревнующая Вас Зинаида Григорьевна ищет Вашего влияния над мужем. Вы ради актерского тщеславия рассказываете направо и налево о том, что Савва Тимофеевич, по Вашему настоянию, вносит целый капитал... ради спасения кого-то.... Я люблю ваши ум и взгляды и совсем не люблю вас актеркой в жизни. Эта актерка - ваш главный враг. Она убивает в вас все лучшее. Вы начинаете говорить неправду, перестаете быть доброй и умной, становитесь резкой, бестактной и на сцене, и в жизни". Мария Федоровна вертела Морозовым, как хотела. Андреева была женщина истерическая, склонная к авантюрам и приключениям. Только театра ей было мало (а точнее, она была уязвлена несомненной артистической гениальностью Ольги Книппер-Чеховой), ей хотелось театра политического. Она была связана с большевиками и добывала для них деньги. Позже охранка установит, что Андреева собрала для РСДРП миллионы рублей. "Товарищ феномен", как называл ее Ленин, сумела заставить раскошелиться на нужды революции крупнейшего российского капиталиста. Савва Тимофеевич пожертвовал большевикам значительную часть своего состояния. При его поддержке издавалась ленинская "Искра", большевистские газеты "Новая жизнь" в Петербурге и "Борьба" в Москве. Он сам нелегально провозил типографские шрифты, прятал у себя наиболее ценных "товарищей", доставлял запрещенную литературу на... собственную фабрику. Именно в кабинете Морозова бдительный конторщик подобрал забытую хозяином "Искру" и доложил "куда следует". Савву Тимофеевича пригласил на беседу сам дядя царя, генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович. Но и его увещевания, очень напоминающие полицейский шантаж, все-таки не достигли цели. Не следует преувеличивать революционность Саввы Тимофеевича Морозова. Как писал Марк Алданов, "Савва субсидировал большевиков оттого, что ему чрезвычайно опротивили люди вообще, а люди его круга в особенности". Ему, человеку европейского образования, претил старообрядческий уклад. Славянофильство и народничество представлялись ему сентиментальными. Философия Ницше чересчур идеалистической, оторванной от жизни. А вот воззрения социал-демократов под влиянием обожаемой Машеньки и ее будущего гражданского мужа Максима Горького Савва воспринял сочувственно. Страстная, увлекающаяся, натура во всем идущая "до конца", "до полной гибели всерьез". Рогожин в романе "Идиот" словно списан Достоевским с Морозова - или великий писатель знал сам тип талантливого русского бизнесмена, скучавшего со своими деньгами, сходившего с ума от окружавшей пошлости и тщеславия, и ставившего все в конце концов на женщину и на любовь. Русский богатей, как только он становится образован, влюбляется в роковую интеллигентку, воплощающую для него культуру, прогресс и страсть одновременно. И тут или он гибнет, не в силах преодолеть маргинальность своего существования, или... становится интеллигентом. Вот в Америке нет неразрешимых противоречий между капиталом и любовью. Там капиталист, Билл Гейтс, к примеру, никогда не влюбится в коммунистку и уж не станет по этому поводу страдать. "Жалость унижает человека" Трагедия началась с того, что Станиславский поссорился с Немировичем-Данченко. А поссорились они из-за артистки Андреевой, которая устроила скандал из-за аартистки Книппер-Чеховой. Гениальную одаренность Ольги Леонардовны Книппер признавали абсолютно все. Андреевой же давали второстепенные роли - она требовала главных, жаловалась Станиславскому и Морозову на Немировича-Данченко. В конце концов два совладельца театра так возненавидели друг друга, что не могли спокойно разговаривать. Морозов отказался от своего директорства. Вместе со своим близким другом Максимом Горьким и Марией Федоровной он затеял новый театр. Но тут Андреева и Горький полюбили друг друга. Это открытие было для Саввы тяжелейшим потрясением. Актер А.А.Тихонов рассказывал об этом так: "Обнаженная до плеча женская рука в белой бальной перчатке тронула меня за рукав. - Тихоныч, милый, спрячь это пока у себя... Мне некуда положить... Мария Федоровна Андреева, очень красивая, в белом платье с глубоким вырезом, протянула мне рукопись с горьковской поэмой "Человек". В конце была сделана дарственная приписка - дескать, что у автора этой поэмы крепкое сердце, из которого она, Андреева, может сделать каблучки для своих туфель. Стоявший рядом Морозов выхвати рукопись и прочел посвящение. - Так... новогодний подарок? Влюбились? Он выхватил из кармана фрачных брюк тонкий золотой портсигар и стал закуривать папиросу, но не с того конца. Его веснусчатые пальцы тряслись". Нормальный капиталист (да даже бы батюшка Тимофей Саввович) тут же бросил изменившую ему возлюбленную. Но смена поколений уже произошла: Савва Тимофеевич жил по законам русской литературы, где страдание от любви и потакание стервам и истеричкам почиталось за добродетель. Даже после того, как Андреева и Горький стали жить вместе, Морозов все-равно трепетно о Марие Федоровне заботился. Когда она на гастролях в Риге попала в больницу с перетонитом и была на волосок от смерти, ухаживал за ней именно Морозов. Ей он завещал страхововй полис на случай своей смерти. После гибели Морозова Андреева получила по страховке 100 тысяч рублей. ...Было уже начало 1905 года. Разгоралась революция. На Никольской мануфактуре вспыхнула забастовка. Чтобы договориться с рабочими, Морозов потребовал у матери доверенности на ведение дел. Но она, возмущенная его желанием договориться с рабочими, категорически отказалась и сама настояла на удалении сына от дел. А когда он попытался возразить, прикрикнула:" И слушать не хочу! Сам не уйдешь - заставим". Самоубийца Круг одиночества неумолимо сжимался. Морозов остался в совершенной изоляции. Талантливый, умный, сильный, богатый человек не мог найти, на что опереться. Любовь оказалась невозможной и неправдой. Светская жена раздражала. Друзей в своем кругу у него не было, да и вообще среди купцов было невообразимо скучно. Он презрительно называл коллег "волчьей стаей". "Стая" отвечала ему боязливой нелюбовью. Постепенно пришло понимание истинного отношения к нему со стороны "товарищей": большевики видели в нем всего лишь глупую дойную корову и беззастенчиво пользовались его деньгами. В письмах "искреннего друга" Горького сквозил откровенный расчет. Савва впал в жестокую депрессию. По Москве и поползли слухи о его безумии. Савва Тимофеевич начал избегать людей, много времени проводил в полном уединении, не желая никого видеть. Его жена бдительно следила, чтобы к нему никто не приходил, и изымала поступавшую на его имя корреспонденцию. По настоянию жены и матери был созван консилиум, который поставил диагноз: тяжелое нервное расстройство, выражавшееся в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессонице, приступах тоски. Врачи рекомендовали направить "больного" для лечения за границу. В сопровождении жены Савва Тимофеевич уехал в Канн. Здесь, в мае 1905 года, на берегу Средиземного моря, в номере "Ройяль-отеля", 44-летний ситцевый магнат застрелился. Говорили, что накануне ничто не предвещало трагической развязки - Савва собирался в казино и был в нормальном расположении духа. Многие обстоятельства этого самоубийства до сих пор не ясны. Существует версия, что виновники гибели Морозова - революционеры, которые начали шантажировать своего "друга". Подобное объяснение имело широкое хождение в дореволюционной Москве и даже попало в мемуары Витте. Так или иначе, но решение уйти из жизни вряд ли было внезапным для Морозова. Незадолго до смерти он застраховал свою жизнь на 100 тысяч рублей. Страховой полис "на предъявителя" он передал Марии Андреевой вместе с собственноручным письмом. По ее словам, в письме "Савва Тимофеевич поручает деньги мне, так как я одна знаю его желания, и что он никому, кроме меня, даже своим родственникам, довериться не может". Значительная часть этих средств была передана "Феноменом" в фонд большевисткой партии. Большая часть состояния Морозова отошла его жене, которая незадолго до революции продала акции мануфактуры. "Неугомонный Савва" не сразу нашел покой даже после смерти. Согласно христианским канонам самоубийцу нельзя хоронить по церковным обрядам. Морозовский клан, используя деньги и связи, начал добиваться разрешения на похороны в России. Властям были представлены путаные и довольно разноречивые свидетельства врачей о том, что смерть была результатом "внезапно наступившего аффекта", поэтому ее нельзя рассматривать как обычное самоубийство. В конце концов разрешение было получено. Тело привезли в Москву в закрытом металлическом гробу. На Рогожском кладбище были организованы пышные похороны, а затем поминальный обед на 900 персон. По столице еще много лет ходила легенда, что в гробу был не Савва Тимофеевич, и что он жив и скрывается где-то в российской глубинке ... Если бы в те времена возник анекдот о "новейших русских" (которые, как известно, не что иное, как раззорившиеся "новые русские"), то главным тому доказательством был бы Савва Тимофеевич Морозов.
Мироль: ЗДАНИЕ МХАТ (бывшая усадьба П.И.Одоевского), Москва, Камергерский переулок, 3 Началом Художественного театра считают встречу его основателей Константина Сергеевича Станиславского и Владимира Ивановича Немировича-Данченко в ресторане «Славянский базар» 19 июня 1897 года. Имя «Художественно-Общедоступного» театр носил недолго. В 1901 году из названия было убрано слово «общедоступный», но ориентация на демократического зрителя оставалась одним из принципов МХТ. Основу труппы составили воспитанники драматического отделения Музыкально-драматического училища Московского филармонического общества, где актёрское мастерство преподавал В. И. Немирович-Данченко и участники спектаклей, поставленных К. С. Станиславским в «Обществе любителей искусства и литературы». Московский Художественный театр открылся 14 (26) октября 1898 года премьерой «Царь Фёдор Иоаннович» Алексея Толстого. 26 января 1901 года состоялось юбилейное, сотое, представление. В архиве Станиславского сохранились следующие записи: «Успех „Царя Фёдора“ был так велик, что сравнительно скоро пришлось праздновать его сотое представление. Торжество, помпа, восторженные статьи, много ценных подношений, адресов, шумные овации свидетельствовали о том, что театр в известной части прессы и зрителей стал любим и популярен». Другое произведение А. Толстого — трагедия «Смерть Ионна Грозного» — впервые была дана на сцене МХТ 29 сентября 1899 года; Грозного играл Станиславский. Легендарная премьера пьесы А. П. Чехова «Чайка» в Художественном театре состоялась 17 декабря 1898 года. Первые четыре сезона (1898—1902) театр давал спектакли в арендованном помещении театра Я. В. Щукина «Эрмитаж» в Каретном Ряду. Уже к третьему сезону стало ясно, что театру нужно совершенно иное здание. Вопреки театральным устоям того времени, в МХТ к каждой премьере создавали новые декорации и не использовали старые. Оформление, которое не помещалось в театре, круглый год хранилось в сараях, где подвергалось быстрой порче. Его нужно было постоянно восстанавливать, от ряда деталей пришлось отказаться. Теснота, запущенное состояние здания, недостаток помещений для репетиций и работы мастерских требовали переезда в более вместительное здание с совершенно иным сценическим оборудованием. Средств на строительство у театра не было. Условия работы МХТ значительно отличалось от императорских театров, которые ничего не платили за помещение и получали дотацию от государства. Судьба МХТ полностью зависела от возможностей меценатов и от сборов. МХТ убрал из своего названия слово «общедоступный», потому что уже во втором сезоне был самым дорогим драматическим театром России. Но на сборы от продажи билетов, своего здания у него не могло быть никогда. МХТ был учрежден в виде товарищества на паях, где впервые в театральном деле, предприятие принадлежало не труппе, а 13 пайщикам, из которых театр представляли Станиславский и Немирович-Данченко. Остальными были приглашенные московские богачи, разделявшие театральную идею основателей. Пайщики принимали решения на общих собраниях, обладая неравным количеством голосов, пропорционально финансовому вкладу. Наибольшим количеством обладал меценат Савва Морозов, который наряду со Станиславским и Немировичем-Данченко определял всю деловую деятельность МХТ, а к 1902 году полностью взял на себя финансирование театра. С 1902 года театр работает в здании в Камергерском переулке, перестроенном из старого театра Лианозова на средства Саввы Морозова архитектором Фёдором Шехтелем с участием Ивана Фомина. Проект реконструкции выполнен безвозмездно, - Шехтель отказался обсуждать вопрос оплаты еще на стадии переговоров. С 1906 года театр неоднократно гастролировал в странах Европы, Азии, Америки. В 1920 году — был включён в число академических театров - МХАТ. В 1932 году — МХАТ было присвоено имя М. Горького. В 1937 году МХАТ награждён орденом Ленина, в 1938 году орденом Трудового Красного Знамени. При театре с 1923 года имеется музей с двумя филиалами: Дом-музей К. С. Станиславского и Мемориальная квартира В. И. Немировича-Данченко. Во время Великой Отечественной войны, в октябре 1941 года МХАТ им. М. Горького был эвакуирован в Саратов, где занял здание Саратовского ТЮЗа, и лишь в ноябре 1942 театр вернулся в Москву [1] С 1943 года существует Школа-студия им. В. И. Немировича-Данченко. В 1987 году по инициативе О. Ефремова и его окружения театральная труппа разделилась на два театра и название Московский художественный академический театр (МХАТ) до 2004 года относилось к двум различным московским театрам, исторически связанным друг с другом: Московский Художественный академический театр им. М. Горького Московский художественный театр им. А. П. Чехова С 1973 года МХАТ им. М. Горького работает на трех площадках Москвы: в проезде Художественного театра (ныне Камергерский переулок), на ул. Москвина, и в новом здании на Тверском бульваре, д. 22. С 1978 года историческое здание в Камергерском переулке закрывается на ремонт, а в 1983 году закрывается на ремонт и здание по ул. Москвина, то есть МХАТ работает только в здании на Тверском бульваре, д. 22. В 1987 г. после раздела, труппа под руководством Т.В. Дорониной сохраняет название - МХАТ им. М. Горького, и остается на Тверском бульваре. Выделившаяся труппа под руководством О.Н. Ефремова переезжает в отремонтированное здание в Камергерском переулке, а в 1989 г. придумывает новое название на "МХАТ им. Чехова". В 2004 году МХАТ им. Чехова убирает из названия слово "академический" и становится "МХТ им. Чехова". Правопреемник МХАТ - МХАТ им. М. Горького.
Мироль: ОСОБНЯК РЯБУШИНСКИХ. МОСКВА, МАЛАЯ НИКИТСКАЯ УЛИЦА. или как Горький с Рябушинским дом делили Необычный особняк с уникальным интерьером вызывал весьма противоречивые чувства у людей, проживавших здесь в разное время, — от восторга у молодого Рябушинского до раздражения у Горького, считавшего дом нелепым Не у каждого исторического здания судьба складывается столь необычно. Построенный в начале ХХ века отцом русского модерна Фёдором Шехтелем по заказу миллионера Степана Павловича Рябушинского, он стал пристанищем, где Горький провёл последние годы своей жизни. «Мы многое не замечаем, как не замечаем кислорода, которым дышим», — записал как-то Шехтель в своём дневнике. В суете большого города мы не видим удивительных вещей, которые находятся совсем рядом. Однажды во время прогулки по Малой Никитской я обратила внимание на необычный особняк. При ближайшем рассмотрении он оказался абсолютно ассиметричным: фасады, выполненные в оригинальный отделке, великолепные фризы из орхидей, витражи и окна разных форм и размеров, да ещё и на разных уровнях! Как выяснилось, у этого дома непростая судьба, связанная с жизнью великого архитектора, миллионера-старообрядца и пролетарского писателя. Сейчас в этом здании находится мемориальный дом-музей Горького. Степан Павлович Рябушинский Миллионщик из народа Степан Павлович Рябушинский (1874–1942) был представителем знаменитой в дореволюционной России династии промышленников и банкиров. Основы будущего процветания семейства Рябушинских заложил ещё его дед по отцовской линии — Михаил Яковлевич (1787–1858), прибывший в Москву из Калужской губернии торговать тканями в Гостином дворе. Истовый старообрядец, «хозяйственный мужик», близкий рабочему люду, переживший разорение и нашествие Наполеона, он всё же смог упорным трудом накопить денег и приобрести несколько мануфактур, на которых он сам часто работал мастером. Своим наследникам он оставил капитал в два миллиона рублей — неслыханные по тем временам деньги! Старший его сын Иван, женившись против воли родителей, был отлучён от дома и от семейного дела. А вот младшие сыновья Павел и Василий оказались весьма предприимчивыми, при них семейные доходы росли и крепли. В 1882 году Рябушинские получили право изображать на своих товарах государственный герб — знак высокого качества изделий. Павел Михайлович принимал активнейшее участие в жизни своего сословия: избирался в члены московской Думы, коммерческого суда и был выборным Московского Биржевого общества. Большое внимание в семье уделялось и благотворительной деятельности: во время голода 1891 года Рябушинские построили на свои деньги ночлежный дом и бесплатную народную столовую, которая могла принять до тысячи человек в день. По последней моде Летом 1900 года на Малой Никитской началось строительство роскошного особняка для Степана Павловича Рябушинского — одного из представителей третьего поколения династии. Малая Никитская в те годы выглядела весьма провинциально: невысокие деревянные или каменные дома, куры, гуляющие по булыжной мостовой, аромат самоварного дымка. Чтобы разместить здесь городскую усадьбу с изысканным домом, внутренним двором и службами — прачечной, дворницкой, кладовой, гаражом и конюшней — требовался опытный архитектор, способный мыслить неординарно. Заказ на строительство получил Фёдор Осипович Шехтель (1859–1926), работы которого особенно нравились Степану Павловичу. Потрясающий фантазёр и большой экспериментатор, Шехтель был самым ярким и плодовитым мастером стиля модерн в России. Московские знаменитости с удовольствием давали ему заказы, а построенные им здания во многом определили внешний вид старой Москвы. В начале ХХ века главным заказчиком профессиональных мастеров было русское купечество, пришедшее на смену обедневшему дворянству. Промышленники и банкиры стремились показать себя не только хозяевами жизни, но и высокообразованными людьми, шагающими в ногу со временем. Модерн пришёлся ко двору. Уже к 1902 году работы по строительству были завершены, и роскошный особняк сразу же стал достопримечательностью. Три издательские фирмы — М. Кампель, П. фон Гиргенсон и Шерар, Набгольц и К° — в 1903–1905 годах издавали открытки с изображением усадьбы Рябушинских. Главной изюминкой дома стала парадная лестница холла, выполненная в форме волны. Каскад мраморных волн, выкидывающий высоко вверх люстру-медузу, зеленоватые стены, имитирующие морскую стихию, приглушённое освещение, ручки дверей в форме морского конька создают картину подводного мира. Шехтель продолжил эту игру и в оформлении остальных комнат — растительные мотивы, морская тематика, причудливые улитки и бабочки, замаскированные в деталях интерьера, — в этом доме кипит особенная жизнь. Тайны дома на Никитской Есть в особняке и свои секреты — тайная старообрядческая молельня, расположенная в мансарде северо-западной части дома; с улицы её не разглядеть. Стены и купол в молельне покрывает уникальная абстрактная храмовая роспись — небольшая комната максимально стилизована под древнюю церковь. Чтобы пройти в тайную комнату, нужно было подняться на второй этаж, пройти по узкой галерее и — вверх по чёрной лестнице. Посторонние и не догадывались, что в доме есть такое помещение. Рябушинские были глубоко религиозными людьми, вера в Бога и стремление к нравственному совершенству передавались в этой семье из поколения в поколение как высшая ценность. И даже в тяжёлые времена, когда по указу Николая I, боровшегося с «раскольниками», старообрядцев не принимали в купеческую гильдию, а их детям грозила 25-летняя рекрутчина, Рябушинские были непреклонны, в то время как многие купеческие семьи не выдержали давления и вышли из «раскола». Полное уравнение в правах с официальной церковью старообрядцы получили только в 1905 году после манифеста Николая II о веротерпимости. Поэтому и молельня в доме Степана Павловича была тайной. Степан Павлович Рябушинский вошёл в историю не только как предприниматель и меценат, но и как учёный и коллекционер, собиравший иконы. Одним из первых он начал реставрировать иконы и доказал их художественно-историческую значимость. Рябушинский даже собирался открыть в своём особняке музей иконы. Вероятно, для этой цели предназначались комнаты на втором этаже, стены которых были обтянуты кожей. Дворцов для Горького не строить! Вихрь Октябрьской революции искалечил судьбы не одной семьи. Рябушинские, процветающие и успешные, после 1917 года стали символом отечественной буржуазии и синонимом антинародной сущности российского предпринимательства. Вынужденная эмиграция стала для них единственным спасением от нападок и обвинений нового режима. Трагически сложилась и судьба Шехтеля. Фёдор Осипович остался в России и отказывался от весьма заманчивых предложений, поступавших от иностранных заказчиков. Он искренне пытался найти своё место в новой, чуждой ему стране социализма. Семью Шехтеля выселили из особняка на Большой Садовой, и великий архитектор, стоявший у истоков русского модерна, строивший для Морозовых, Рябушинских, Смирновых, до конца своих дней скитался по съёмным коммуналкам и умер больным и нищим. Сегодня по его проектам изучают историю архитектуры, а на небосклоне есть малая планета, названная в его честь. Фасады дома Шехтель украсил мозаичным фризом из орхидей — цветка модерна. Розовые, лиловые, сиреневые и голубые кусочки смальты переливаются на солнце, и натюрморт оживает. После 1917 года особняк Рябушинских перешёл во владения города и принадлежал попеременно Наркомату по иностранным делам, Государственному издательству, психоаналитическому институту, детскому саду. За эти годы были утрачены мебель и осветительные приборы, выполненные по эскизам Шехтеля, разрушена вентиляционная система и разобран уникальный камин из каррарского мрамора, находившийся в столовой. Но в 1931 году у особняка появился новый хозяин — Максим Горький (1868–1936). Ещё до возвращения из Италии до писателя стали доходить слухи, что «для Горького готовят то ли дворец, то ли Храм Христа на берегу Москвы-реки», и он писал в Россию гневные письма с требованием: «Вопрос о вселении моём во дворцы не решать до моего приезда!». Уникальные витражи, паркет из ценных пород дерева, живописные потолки, роскошные люстры, лепнина — дом на Малой Никитской не соответствовал вкусам писателя из народа. Горький не раз говорил о нём: «Величаво, грандиозно, улыбнуться не на что». Что интересно, Степана Павловича, первого хозяина особняка, Горький не знал. А вот с его братом Николаем Павловичем, издателем и редактором журнала «Золотое Руно», познакомился в 1911 году на Капри. А в 1918 году Горький хлопотал об освобождении из ЧК младшего брата Рябушинских — Дмитрия Павловича, учёного с мировым именем, основавшего на собственные средства в подмосковном Кучине первый в Европе и второй в мире Аэродинамический институт (преобразованный затем в ЦАГИ). Пристанище пролетарского писателя Горький прожил в доме на Никитской всю оставшуюся жизнь, до 1936 года. Поселился на первом этаже — подниматься по двенадцатиметровой лестнице больному писателя было сложно. А наверху устроилась его семья — сын Максим Алексеевич с женой Надеждой Алексеевной и внучки Марфа и Дарья. При Горьком особняк стал центром культурной и литературной жизни Москвы, здесь за столом у самовара собирались известные люди, завязывались исторические знакомства и велись горячие споры о судьбе литературы в это непростое время. И именно в этот дом к Горькому приезжал Ромен Ролан. Именно в этом доме Сталин назвал писателей «инженерами человеческих душ». Конечно, со времён Рябушинских убранство дома сильно изменилось. Мебель была достаточно простой, без изысков. В помещении бывшей молельни невестка Горького устроила мастерскую живописи. Вкусы самого Горького отражает, разве что, кабинет писателя. Рабочий стол, большой, выше обычного и без ящиков, был сделан по просьбе Горького — за таким столом он привык работать. Книги, блокноты с заметками, остро заточенные цветные карандаши, которыми писатель правил тексты, свои и чужие, всё аккуратно лежит на столе в ожидании хозяина. Вдоль стен — шкафы, где разместилась внушительных размеров коллекция — Горький собирал резные работы из кости мастеров XVIII–XX веков. Напротив рабочего стола — две картины: копия с «Мадонны Литта» Леонардо да Винчи и панорама Неаполитанского залива. На подоконнике — ящик с садовыми инструментами. В редкие свободные минуты Горький очень любил копаться в саду, разбивая дорожки и клумбы. Одним словом, кабинет на Малой Никитской был точно таким же, как кабинеты писателя в Сорренто, в Крыму и на подмосковной даче. Самуил Маршак даже шутил по этому поводу, что Горький всюду возит свою рабочую комнату с собой. В мае 1965 года стараниями невестки писателя Надежды Алексеевны здесь был открыт мемориальный музей Горького. Сына его, Максима Алексеевича, уже не было в живых, внучки Марфа и Дарья уехали, а Надежда Алексеевна продолжала жить на втором этаже, стараясь всё сохранить в доме так, как было при Горьком. Сегодня здесь часто бывают гости. Заинтригованные роскошным внешним видом особняка, случайные посетители ещё больше изумляются уникальному интерьеру, тому, что осталось от былой роскоши. Неспешно перемещаются из комнаты в комнату, разглядывая витражи, занятные ручки дверей, причудливые рисунки паркета или изучая книги из последней библиотеки Горького и портреты членов его семьи. В этот дом хочется вернуться снова и снова, чтобы в очередной раз попытаться разгадать таинственное очарование особняка, столь причудливо соединившего судьбы величайших людей эпохи.
Мироль: "ПРЯНИЧНЫЙ ДОМИК" КУПЦА ИГУМНОВА. МОСКВА, БОЛЬШАЯ ЯКИМАНКА,43. Не все москвичи знают о том, что в их городе есть свой «пряничный домик» – интересный особняк «текстильного короля», совладельца торгово-промышленного товарищества «Ярославская Большая мануфактура», купца Николая Васильевича Игумнова. В конце XIX века Игумнов, решив удивить друзей и врагов, отстроил на Якиманке роскошный особняк, по слухам обошедшийся предпринимателю в миллион рублей. Трудно сказать, что двигало владельца сибирских золотых приисков, но после постройки особняка Игумнов, будучи к тому же благотворителем, отказался платить архитектору положенные деньги. С горя архитектор проклял особняк, бросив фразу, что в доме всегда будет пусто, и покончил жизнь самоубийством. Со временем слова зодчего только подтвердились. В доме же появился лишь один постоянный жилец – призрак любовницы купца, по легенде убитой и замурованной Игумновым в стену особняка До постройки особняка на этом месте стоял небольшой деревянный дом купца Лукьянова, возведённый после наолеоновского пожара 1812 года. В 1851-м здание купила купчиха Вера Игумнова. В конце 1880-х годов её наследник, Николай Васильевич Игумнов, подал прошение о строительстве нового каменного здания – предприниматель нуждался в представительном доме в Москве, промышленном и торговом сердце России. Для разработки проекта и постройки особняка был приглашён ярославский зодчий Николай Поздеев, занимавший в то время должность городского архитектора Ярославля. Купец хотел подчеркнуть связь древней столицы и города своего бизнеса – Ярославля, поэтому денег не жалел: кирпич выписали из Голландии, изразцы изготовили на знаменитом кузнецовском фарфоровом заводе. Для здания был выбран «псевдорусский» стиль, популярный в 1880е-1890е и черпавший вдохновение из образа русских деревянных теремов. Элементы декора брали из храмовой архитектуры ярославских церквей. «Терем» Игумнова изобилует множеством декоративных деталей в русском стиле: арки с «гирьками», «дутые» колонны, керамические вставки, сочетание кирпича и камня, разннообразные шатры кровли. Интерьеры европейские, за исключением зала «a la rus» с парадной лестницей. В 1893 году особняк был закончен и сразу же подвергся нападкам со стороны искусствоведов и архитекторов. Зодчего буквально смешали с грязью. Масла в огонь подлил и сам Игумнов, отказавшийся оплатить превысившие смету затраты. Не вынесший травли Поздеев покончил жизнь самоубийством. По легенде он проклял своё творение, обрекая дом на пустоту и вечное отсутствие в нём уюта. Впоследствии так и вышло – дворец, стоивший жизни своему автору, пустовал долгие годы. Трудно сказать, связано ли это с трагической судьбой архитектора, но особняк Игумнова всегда был окружен ореолом мрачных легенд. Позже купец подарил его своей молодой возлюбленной. Бизнес купец вел в Ярославле, а в Москве бывал наездами, по обыкновению присылая вперед себя слугу. Как-то раз Игумнов захлопотался, приехал «без звонка» и застал даму сердца с каким-то корнетом. Как гласит людская молва, корнета купец выгнал, а судьба девушки осталась неизвестной. То ли убил в сердцах, то ли выслал куда, но возлюбленная пропала. Прошел слух, что Игумнов замуровал ее где-то в доме, и поэтому продать опустевший особняк стало решительно невозможно. Так и простоял он здесь заколоченный до советской власти, которая отдала теремок под общежитие работниц Гознака. Жили они весело, вечерами пели матерные частушки, но как-то раз с визгом разбежались: им явилась какая-то женщина в белом. Говорят, то была та самая возлюбленная купца Игумнова. Другое, не такое жуткое, но не менее фантастическое предание гласит, что однажды Игумнов решил удивить своих гостей и приказал выложить полы в одной из парадных комнат золотыми монетами. На монетах, естественно, был изображен профиль императора, который поневоле топтали ногами гости. Слухи о таком неуважении к царственной особе дошли до Петербурга. Это не понравились при дворе, вследствие чего купец Игумнов поспешил покинуть Москву и уехал в 1901 году всвое южное имение. Будучи сосланным. Игумнов жил в Абхазии и занимался обустройством приморских посёлков, в частности – посёлка Алахадзы. В 1925 году Госзнак выселили, а в доме Игумнова начала работать лаборатория по изучению мозга скончавшегося вождя мирового пролетариата – Владимира Ленина. Руководить этим учреждением пригласили немецкого нейробиолога Оскара Фогта. В 1928 году лабораторию возвысили до Института мозга. Позже здесь «гостили» мозги и других знаменитостей, в частности Владимира Маяковского и Андрея Белого. В 1930-х годах особняк передали французскому посольству, которому он принадлежит и до сих пор. Раньше, в определённые дни, сюда пускали посетителей, в последнее время эта информация якобы не подтверждается – здесь проходят приёмы на высшем уровне.
Мироль: Не только Москва привлекательна своими зданиями и их историей. В моем родном городе тоже можно долго бродить по улицам, рассматривая причудливые творения архитекторов прошлого. Может, они и не такие шикарные, как столичные, но я получаю море удовольствия от их красоты и неповторимости. ГОСТИНИЦА "УКРАИНА". ДНЕПРОПЕТРОВСК, КОРОЛЕНКО,2 Заметным событием в архитектурной жизни Екатеринослава явилось строительство в 1910—1913 гг. доходного дома (ныне Гранд Отель “Украина”). Часть 1. Торговый ряд Участком на углу торговой площади и Большой дороги в начале ХІХ в. владел первый в городе часовой мастер Фёдор Ковальский. В середине ХІХ в. его владельцем стал Прокофий Андреевич Белявский. Родившийся в крестьянской семье в Новых Кайдаках П. Белявский к концу жизни был купцом І-й гильдии, потомственным почётным гражданином, а в 1846 и 1851-1854гг. даже избирался на должность Екатеринославского городского головы. На купленном участке он построил каменный торговый ряд на шесть магазинов. В своём завещании от 24 января 1870 г. П. Белявский выделял имение площадью в 723 дес. городу Екатеринославу на содержание городской богадельни и больницы. Кроме того, 25 000 руб. серебром он завещал на благотворительные цели. Жене Марье Михайловне оставалась 1/7 состояния. Всё остальное разделялось между дочерьми: дворянкой Анной Волоцкой и Любовью Белявской. Так как Анна уже получила приданое, то большая часть состояния (дома и каменные лавки в Екатеринославе, имение площадью в 6 708 дес., процентные бумаги, векселя, наличные) были оставлены Любови. Ей же отошёл и торговый ряд на углу Троицкой площади и Проспекта. В начале 1870-х гг. Любовь Белявская вышла замуж за купца Николая Николаевича Хренникова. В 1876 г. у Хренниковых родился первый и единственный сын – Владимир. Кроме него родились также дочери: Мария (впоследствии вышла замуж за дворянина П.А. Лабинского) и Вера (умерла в детстве). Любовь Хренникова умерла в 1882 г. в возрасте 30 лет. Всё своё личное состояние она завещала детям. Опекунами стали их отец Н.Н. Хренников и тётка А.П. Волоцкая. В.Н. Хренников в 1897 г., поступил в Петербургский технологический институт. Окончание института, кроме диплома инженера-технолога, принесло потомственному почётному гражданину В.Н. Хренникову ещё и личное дворянство. Жизнь в Петербурге оказала громадное влияние и на формирование общественных взглядов молодого миллионера. По окончании образования В. Хренников отправляется в заграничное путешествие (США, Германия, Швейцария), которым возможно был награждён как один из лучших студентов курса. Во время путешествия он знакомится с сестрой своего сокурсника – Марией Мазуренко, которая училась в медицинском институте Лозанны. У них был бурный и красивый роман, и Хренников даже просил руки Марии, но получил отказ от её отца. В 1905 г. он просил её руки второй раз и уже успешно. После возвращения из-за границы он занялся управлением состоянием, но не порывал связи и со старыми институтскими и петербургскими товарищами. Хотя Д. Дорошенко характеризовал В.Н. Хренникова, как «чоловіка дуже заможного, мільйонера, але феноменально скупого», но его дела свидетельствуют о том, что он не жалел средств в тех случаях, когда речь шла не о пустых мечтах, а о чём-то реальном. В 1905 г. он принял участие в финансировании одного из первых украинских издательств «Вік». А 23 февраля 1906 г. на его средства в Екатеринославе было начато издание второй украинской газеты в российской части Украины – «Запоріжжє». Ответственным редактором еженедельника значился профессор Д.И. Яворницкий. Есть сведения, что редактором газеты был крупный адвокат, украинский социалист Н.И. Михновский. Во всяком случае, первый номер газеты носил настолько радикальный характер, что она была сразу же оштрафована и закрыта. Сразу после организации «Просвіти» В.Н. Хренников был избран членом совета товарищества и активно работал в нём вплоть до запрета «Просвіти» в 1916 г. Владимир Николаевич участвовал в финансировании издания работ Д.И. Яворницкого, в начале 1910-х гг. выделил 6 000 руб. для харьковского еженедельника «Сніп», участвовал в финансировании екатеринославского еженедельника «Дніпрові хвилі». Параллельно со своей общественной деятельностью В.Н. Хренников интенсивно занимается и деятельностью коммерческой. Так с конца 1900-х гг. он начинает активно перестраивать принадлежащие ему домовладения в Екатеринославе, застраивая их новыми трёх- четырёхэтажными корпусами. В 1909 г. было принято решение и о строительстве нового доходного дома на месте принадлежащего Хренникову торгового ряда на углу Первозвановской и Проспекта. Для конца 1900-х годов такое решение является достаточно необычным. Дома в центральном торгово-деловом районе Екатеринослава, при своих небольших размерах, отличались очень высокой стоимостью аренды, и при перестройке их доходность повышалась не очень значительно. Поэтому владельцы предпочитали не рисковать потерей доходов. Торговый ряд, принадлежащий В.Н. Хренникову также нельзя назвать невостребованным. На протяжении 1900-х годов в здании работали оружейный магазин Ф.П. Дедикова, бакалейный магазин А.А. Уманского, магазин красок и лаков Лифшица и Немировского, галантерейный магазин Ш.А. Влодавского, магазин красок Златина, посудный магазин Л.С. Гинзбурга, кондитерская М.О. Щепанкевича. Однако Хренников принимает решение не только о строительстве нового здания, но и о значительном расширении территории участка. Судя по всему, уже в 1909г. он приобретает у соседа со стороны Проспекта Ивана Стрекозова около половины его участка. Часть 2. Cтроительство. Идеологическая программа. Подготовительные работы были начаты уже в 1910г. Один из арендаторов, несмотря на то, что договор аренды не был возобновлён, затянул переезд и продолжал вести торговлю. Чтобы не задерживать работы, В.Н. Хренников распорядился разобрать крышу над магазином и начать разбирать потолок. В результате арендатор подал в суд за нанесённый ущерб. Судебный процесс удалось выиграть только в 1911г. Возникли сложности и с городскими властями. Т.к. здание должно было занимать почти всю площадь участка, то в ходе строительства возникла необходимость временно занять тротуар. Городская Дума в категорической форме отказала в аренде земли и оштрафовала В.Н. Хренникова за незаконное и несогласованное с властями её использование. В данной ситуации помощь Хренникову оказал Д.И. Яворницкий, который, пользуясь своими связями, сумел добиться разрешения на аренду земли и продолжения работ. Торжественная церемония закладки нового здания состоялась только в октябре 1910г. Во время послевоенного восстановления здания из его фундамента была извлечена серебряная закладная доска, которая была передана в Днепропетровский исторический музей. На лицевой стороне доски был вырезан следующий текст: «Року Божого від Різдва Христова тисяча девятьсот десятого (1910) 30-го жовтня (October) під час ІІІ-ї Державної Думи заложено цей дім. Будується він власником ґрунту Інженер-технологом Володимиром Миколаевичем Хрінніковим (W.N. Hrennikoff) по його власному проїкту. Фасад по Катерининському проспекту і Первозванівській вулиці робиться по проїкту архітектора Петра Фетісова (Fetisoff) в стилю «Відродження України». Новизна решения и масштаб строительства потрясли современников. В 1911г. в заметке «Будинки в українському стилі в Катеринославі» в «Дніпрових хвилях» указывалось: «За останні роки в Катеринославі збудовано кілька будинків в українському стилі. Це все – невеличкі будинки, здебільшого на один поверх. А оце тепер будується велика кам’яниця, на 4 поверхи, на головній вулиці – на Проспекті; належить будівля інженерові В. Хрінникову. Архітектура дверей, вікон, а також вся надвірна оздоба – в українському стилі на зразок Земського Дому в Полтаві». В сентябре 1911г. о строительстве сообщил и киевский журнал «Засів»: «У Катеринославі на розі Проспекта й Первозванівської вулиці будується великий дім д. Хрінникова. Дім буде коштувати 400 – 500 тисяч карбованців. В сьому домі улаштовується велика заля на 1 000 душ, де має бути український театр». Главным вдохновителем, идеологом проекта был Д.И. Яворницкий, который, увлекаясь старинной украинской архитектурой, вместе с тем всемерно способствовал распространению украинского архитектурного модерна в Приднепровье. Скорее всего, что именно благодаря его связям в Петербурге удалось пригласить для работы над проектом и Петра Павловича Фетисова, молодого архитектора, окончившего в 1907г. академию художеств, блестящего рисовальщика, человека с явными романтическими симпатиями. К работе был также привлечён ещё один молодой выпускник академии художеств – Л.Л. Хойновский, но долю его участия в проекте сегодня тяжело оценить. Здание получило чудесно вылепленную объёмную композицию, в которой все наиболее значительные места подчёркивали башни, увенчанные шпилями. Сравнение угловой части здания с рисунком церкви Новой Сечи, приведенным в книге А.А. Ригельмана «Летописное повествовании о Малой России…», дает основание утверждать, что именно её формы были взяты П.П.Фетисовым за основу для своего решения. Это впечатление только усиливается крестообразным решением флюгера угловой башни. Белые стены были прорезаны разнообразными по форме, но чаще всего трапециевидными, как говорили, «запорожскими» окнами, и завершались карнизом на деревянных резных кронштейнах и высокой черепично-аспидной крышей с характерными заломами и слуховыми окнами. Обилие майолики, которая сконцентрирована в два пышных многоцветных панно на главном и боковом фасадах и использована в отделке угловой башни, арки въезда во двор, простенках четвёртого этажа. Театральный зал, имевший деревянные резные галереи на деревянных колоннах. Использование дерева для отделки лоджий и балконов (вроде бы явный анахронизм для крупных доходных домов начала ХХ века) и отдельных гранитных блоков, имитирующих резьбу по дереву. Многоцветные витражи с геометрическим рисунком, выполненные опять же по аналогам народных росписей и вышивок. Здание продумано и проработано в едином ключе от общих масс до фурнитуры дверей и мебели общественных помещений, и на основе единой идеи создан необычайно сложный целостный ансамбль. Анализ архитектурной композиции дома, его декоративных украшений и насыщенного исторической романтикой художественного образа, выявление первоисточников архитектурных форм позволяют утверждать, что авторы стремились придать ему не только необычайно монументальный характер, но и создать неофициальный монумент славы Запорожской Сечи. Часть 3. Строительство. Функции Несмотря на обращение к глубинным архаичным образам, дом Хренникова был одним из самых современных доходных домов города Екатеринослава. По масштабам использования железобетона здание уступает только строящемуся в это же время клубу Общественного собрания. Из железобетона были выполнены все межэтажные перекрытия и перемычки над витринами магазинов, длина которых в ряде случаев достигает 5,4 м. Основная часть конструкций крыши традиционно была выполнена из дерева, металлический каркас был использован только для театрального зала и купола угловой башни. При строительстве здания был впервые в городе смонтирован башенный кран. Более чем современным было и предназначение дома. В исследовательских кругах почему-то укрепилось мнение, что здание представляло собой дом с дорогими квартирами, магазинами и театральным залом. История здания вплоть до 1943г. позволяет определить его, скорее, как деловой центр в современном значении этого слова, т.е. здание, в котором органично совмещаются торговая, развлекательная и офисная зоны. К сожалению, первоначальные планы здания до сих пор не выявлены, послевоенные перепланировки очень значительны, а исследовательские работы, направленные на выявление первоначальных планировок, не проводились. Это не позволяет детализировать планировку, но не мешает определению функциональных зон здания. Театральный подъезд здания находился по Первозвановской улице (совр. подъезд казино). Фойе и парадная лестница театра размещались в первом и втором этажах мощной башни левого крыла основного корпуса. Собственно театр помещался в дворовом корпусе, который состоял из двухэтажного зала и четырёхэтажной сценической коробки. Подвал, первый и второй этажи основного корпуса практически полностью отводились под размещение магазинов различной площади (в том числе и двухэтажных). Третий и четвёртый этажи относились к офисной зоне, хотя могли быть использованы и под размещение гостиницы. Парадный подъезд офисной зоны находился, скорее всего, по Первозвановской улице в первой от угла башне. Во всяком случае, учитывая то, что угловое помещение первого этажа было занято магазином, а парадная лестница находилась на том же месте, что и сейчас, это наиболее оптимальный вариант размещения входа. Вестибюль парадного подъезда выходил в сложный в плане вестибюль лестницы. Сама лестница, расположенная в том же объёме, что и сегодня, возможно, имела другие размеры и планировку маршей. Хотя об этом нигде не упоминается, но в здании был либо установлен, либо предусмотрен лифт. Стремление как можно более полно воплотить художественный замысел в сочетании с использованием новейших строительных технологий и сложностью планировочных решений значительно затянуло строительство. Из эстетических соображений была несколько переделана уже законченная угловая башня. Из-за большого количества сложнейших работ по дереву и металлу затянулась отделка общественных помещений. Проблематичным оказалось и быстрое изготовление и монтаж майоликовых панно. Сложности возникли и при железобетонных работах. Возможно, что причины задержки строительства кроются и в семейных проблемах В.Н. Хренникова. В 1910г. умирает его отец, Владимир Николаевич становится главой семьи и вынужден заниматься делами наследства и другими проблемами фамилии. Не сложилась и его личная жизнь. Хотя у Марии и Владимира Хренниковых родилось пять детей: Богдан (Георгий), Галина, Тарас, Мария и Надежда, между супругами возникли трения, которые в 1915г. привели к разводу. При этом Хренников сразу же после развода сошёлся с Неонилой Арсеньевной Гончаровой, работавшей на междугородней телефонной станции и, оставив Екатеринослав, переехал в Новомосковск. Затянувшееся строительство несколько удивляло горожан, привыкших к намного более быстрым темпам возведения новых зданий. Если в справочнике «Весь Екатеринослав на 1912 год» в разделе «Достопримечательности города» пишется, что необычный дом Хренникова должен быть окончен в начале 1912г., то этот же справочник на 1913г. уже просто указывает дом как «строящийся» и никак не комментирует ситуацию. А в начале этого же 1913г. в газете «Южная заря» фельетон «Перспективы лазурной дали» начинался весьма насмешливым пассажем: «Заглянем в даль Екатеринослава, даль далёкую, не на один год… Возьмём хотя бы такую даль, когда будет окончен дом или «будынок» В.Н. Хренникова и когда все украинские гетьманы встанут из могил взглянуть на него, вспомнят Чигирин, «де вони панували» и успокоятся при виде «козацкой славы», возобновлённой из «убогих руин». Часть 4. Доходный дом Дом Хренникова по Проспекту, 101 был окончен уже осенью 1913 года. Однако хозяин, считая число тринадцать несчастливым, решил арендные договоры на помещения заключать с начала нового 1914г. В самом начале января был открыт театральный зал, в котором начал работу кинотеатр, получивший название «Паласс». Первой демонстрировалась картина «Ночь перед Рождеством». Сопровождением служили фрагменты из оперы «Запорожец за Дунаем» Гулака-Артемовского. В дальнейшем «Паласс» (с 1916 по 1919гг. – «Интимный театр») работал как обычное коммерческое предприятие. Очень быстро оказались востребованы и торговые помещения. Уже в начале 1914г. здесь работали магазин вин Н.Н. Бекетова, оружейный магазин Ф.П. Дедикова, 3-е Екатеринославское общество взаимного кредита (с марта здесь разместилась и канцелярия Купеческого старосты), магазин торгового дома «Шлапаковы и Ко». Все упомянутые заведения проработали в здании, по крайней мере, до 1918г. А вот на конторские помещения арендаторов не нашлось. В середине ноября 1914г. «Приднепровский край» сообщил, что «местный домовладелец г-н Хренников отвёл бесплатно 4 и 5 этажи своего большого дома по Проспекту для размещения больных и раненых воинов на всё время войны». Открытие госпиталя на 112 кроватей было назначено на первые числа декабря. Был даже назначен старший врач, доктор медицины Л.А. Ребинин. Но госпиталь здесь так и не открыли. Здание оказалось не пригодно для размещения такого специализированного учреждения. Вместо госпиталя часть помещений была передана комитету по сбору пожертвований для армии, который разместил здесь контору и склады пожертвований. С 1 января 1915г. В.Н. Хренников бесплатно выделил две комнаты для конторы «Просвіти» и созданного при ней Галицийского комитета по оказанию помощи беженцам. 27 ноября 1915г. в ходе ликвидации Екатеринославской организации Украинской социал-демократической рабочей партии жандармами был проведен обыск в помещении украинского общества «Просвіта». После обыска всё было опечатано. 26 января 1916 г. «Просвіта» была закрыта «ввиду уклонения в деятельности своей от прямых целей, назначенных уставом». Сдать помещения в аренду В.Н.Хренникову удалось только в середине 1915г. Арендатором стало 1-е Коммерческое училище им. Императора Николая ІІ, собственное здание которого было занято под госпиталь. В дом Хренникова были перемещены только классы училища без специальных кабинетов, библиотеки и квартир преподавателей, но даже в таком урезанном виде оно не поместилось в здании и было вынуждено сократить приём учащихся. В 1917г., благодаря активной позиции директора Коммерческого училища А.С. Синявского, дом оказался в гуще политических событий. Уже 5 марта А.С. Синявский становится членом «Губернского исполнительного комитета общественных организаций», а 7 марта членом «Української революційної Губерніальної ради». 24 марта он становится главой комиссии по ликвидации жандармского управления. 20 апреля в помещениях Коммерческого училища, по постановлению киевского Национального конгресса, проводится І-й губернский съезд украинских организаций, который выбирает «Тимчасову українську губернську раду» во главе с В. Бедновым. Дальнейшая работа ТУГР и её секций также проходила в помещениях Коммерческого училища. После большевистского восстания в конце декабря 1917г. А.С. Синявский вынужден был выехать в Киев, а затем и вообще уйти в подполье. Только после оккупации Украины немецкими и австро-венгерскими войсками он возвращается к преподавательской и общественной деятельности. 4 июня 1918г. он был назначен директором департамента средних школ министерства образования Украины и, передав управление Коммерческим училищем Г.Черняховскому, выехал в Киев. Работая над созданием украинской школьной сети, А.С. Синявский помогает Ф.А. Ефремову в организации 1-й Украинской гимназии им. И. Франко, начавшей учебный год 18 сентября в помещениях, предоставленных Коммерческим училищем. В.Н. Хренников покинул Екатеринославскую губернию ещё в 1918г., причём своё имущество он, похоже, просто бросил на произвол судьбы. Неизвестно, где он скрывался во время гражданской войны, но во время НЭПа он работает в Крыму. Вскоре вместе со второй семьёй он перебирается в Баку и устраивается инженером в НИИ Грознефти. Умер В.Н.Хренников в 1936г. в Кисловодске. Часть 5. Дом врача С 1920г. по начало 1930-х годов в здании работали Центральный райком КП(б)У и Центральный райком ЛКСМ. В дневнике А.Ф. Стародубова зафиксировано существование здесь агитационной витрины. Так, 26 октября (ст.ст.) 1922г. во время праздничной иллюминации «в витрине дома Хренникова мы смотрели на электрический молот, высекающий искры». В первой половине 1920-х годов здесь работало также Губернское статистическое бюро. С середины 1920-х годов в здании были выделены помещения профсоюзу работников медицинского и санитарного труда. По воспоминаниям В.Л. Максимовича, на третьем этаже со стороны Проспекта находился клуб медицинских работников («Труд и наука» — В.С.), «в котором проводились вечера, конференции и т.д., в связи с чем это здание стали называть «дом врача». К тому же несколько врачей различных специальностей проживали на 4-м этаже (также со стороны Проспекта): доктора Варшавский, Клепеницер, Эрлихман, Максимович…». Клуб врачей имел зрительный зал на 250 мест, несколько комнат отдыха, две кружковые комнаты. При клубе работала областная медицинская библиотека с небольшим читальным залом. В 1922г. в бывшем доме Хренникова был вторично открыт городской художественный музей (первое его открытие состоялось в 1914г.). На 1923г. он имел всего 105 экспонатов, а к 1927г. их количество возросло до 800 (правда, рост наблюдался в основном за счёт произведений местных самобытных художников пролетарского происхождения). Очень востребованным оказался театр, в котором разместился клуб ЛКСМ «Молодой ленинец» (А.Ф. Стародубов даже в 1924-1925гг. продолжает называть его «Интимным театром»). Здесь не только ставили агитационные постановки, но и продолжали демонстрировать кинофильмы. С февраля 1927г. в театральном зале начал работу театр юного зрителя «Пионер». Магазины в здании начали восстанавливать только с 1925г. В период НЭПа здесь работали бакалейный и винно-гастрономический магазин №39 Центрального рабочего кооператива (открыт 5 февраля 1925г.), магазин №1 булочно-кондитерской артели «Октябрь» (работал в 1926г.). На протяжении 1930-х годов состав организаций и учреждений, работавших в здании, постепенно менялся. На 1931г. в здании работали Художественный музей, театр и кинотеатр «Пионер», клуб союза Медсантруда, Бюро точных машин, артели «Индустрия» и «Строй-Тара» (конторы), писчебумажный магазин Оргбуда. В 1933г. театр и кинотеатр были реорганизованы: кинотеатр модернизировали в звуковой и переименовали в «Жовтень», а театр «Пионер» с этого года именовался просто театром юного зрителя. В середине 1936г., в связи с ростом коллекции Художественного музея и неудобствами занимаемых им помещений, Днепропетровский облисполком принимает решение о перемещении музея в здание по улице Шевченко, 21. К концу года музей уже работал на новом месте. В 1937-1938гг. в здании по прежнему размещались ТЮЗ, кинотеатр «Жовтень», клуб медицинских работников и квартиры врачей. Кроме того, здесь же находились контора Днепропетровского мясоторга и его магазин №1, Областная сберегательная касса, НИИ «Стальпроектмеханизация», магазин Днепропетровской кондитерской фабрики №2, магазин №2 «Союзгалантереи», магазин №30 Днепропищеторга. Весной 1941г. был поднят вопрос о необходимости перевода клуба врачей в другое помещение, т.к. его помещения тесны и не соответствуют нуждам клуба. В особенно тяжёлом положении оказалась областная медицинская библиотека, в книгохранилище которой книги из-за тесноты были просто навалены кучами прямо на полу. Никаких конкретных действий по перемещению клуба предпринять уже не успели. На протяжении 1920-1930-х годов в здании проводились множественные косметические ремонты, которые, скорее всего, сопровождались перепланировками, продиктованными нуждами занимающих его организаций. В результате этих ремонтов была несколько изменена как наружная, так и внутренняя отделка здания, но масштабность этих изменений на сегодняшний день определить практически невозможно. Капитальный ремонт проводился только в 1936г., когда была полностью отремонтирована крыша здания. Несмотря на сложность проводимых работ, в ходе ремонта силуэт кровли был сохранён, а все флюгера башен восстановлены на старых местах. Для межвоенного города подобное отношение к зданию эпохи модерна является уникальным, так как обычно при капитальных ремонтах крыш купола, шатры, сложные изломы ликвидировались в целях экономии, упрощения работ и просто как несоответствующие эстетике эпохи. Об особом отношении к бывшему дому Хренникова в это время свидетельствует и тот факт, что на протяжении 1930-х годов он намного чаще, чем другие здания города, воспроизводился на сувенирных открытках. Т.е. здание не просто сохранило своё место в ряду достопримечательностей города, но и стало одним из основных его символов.
Мироль: ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ КОРПУС БОЛЬНИЦЫ им.МЕЧНИКОВА. ДНЕПРОПЕТРОВСК Согласно генеральному плану застройки центра Екатеринослава 1834 г., в юго-восточной части Соборной площади намечено было строить «кварталы для Богоугодных заведений». Тем самым законодательно закрепили размещение здесь губернских органов медицинского обслуживания населения, которые документально известны в Екатеринославе с 1798 г. В 1834 г. представили проект целого комплекса «Богоугодных заведений». Так называли тогда больницу и дом умалишенных. Автором был архитектор С.И. Грязнов. Проект включал 4 корпуса: 2 трехэтажных и 2 боковых двухэтажных. Непосредственно на площадь должны были выходить фасадом три корпуса – один главный и два боковых. Еще один корпус располагался к юго-востоку от главного на удалении от него. Предполагалась также ампирная ограда с воротами, окаймленными двумя башнями, в нишах первого этажа которых должны были стоять статуи. Что за статуи – в проекте не указано. Может быть, поэтому до статуй дело так и не дошло? Согласно уже описанной традиции, из всего запланированного удалось построить только главный большой корпус (пл. Октябрьская, 14) и два малых боковых корпуса. Точная дата сооружения Богоугодных заведений доподлинно не выяснена. Называются близкие, но все же разные даты: 1842 – 1845 гг.; 1837 – 1848 гг.; 1845 – 1847 гг.; 1837 – 1845 гг. Результат получился не впечатляющий, но в целом достойный. Главный корпус Богоугодных заведений – развернутое на площадь протяженное трехэтажное здание, в стиле «николаевского ампира» с максимально строгим декором. «Николаевский ампир», который иногда называют «казарменным», заключался в том, что во время царствования Николая I (1825 – 1855) здания государственных учреждений имели максимально строгие черты, очень строгий декор, часто он отсутствовал вообще. Желтые или сероватые дома, длинные ряды окон, только иногда – портики из нескольких колонн в центре. Интересно, что в проекте Богоугодных заведений портик на главном фасаде предполагался, а в результате его нет. Тоже наверняка из экономии средств. Все николаевское царствование империя затягивала потуже пояса, и это своеобразно отразилось в архитектуре. Так и с главным корпусом екатеринославских «Богоугодных» – архитектурные достоинства здания вряд ли позволят назвать его шедевром. В то же время здание хорошо передает дух эпохи – чувствуется столичный масштаб, и одновременно замкнутость и холодность. К слову, здание Богоугодных заведений одно из немногих в городе, которое никогда не меняло своего назначения. «Богоугодные» позже стали губернской земской больницей, а в ХХ веке преобразовались в областную клиническую больницу имени Мечникова. Корпуса Богоугодных заведений сформировали еще в 1840-х гг. первую из сторон планировочного прямоугольника Соборной площади. Здания неплохо сохранили внешний вид, хотя в 1960-е гг. их облицевали керамической плиткой, сбив при этом часть архитектурных элементов. Совсем недавно, в 2003 – 2005 гг., главный корпус восстановили в виде, близком к первоначальному. В портике главного фасада изобразили герб Екатеринославской губернии. Боковым корпусам повезло меньше – их пока не реставрировали совсем, хотя, если судить по внешнему виду, здания очень в этом нуждаются. Собор и богоугодные заведения в сер. 1840-х гг Комплекс богоугодных заведений. Фото 1890-х гг. Здания Богоугодных заведений (земская больница) в Екатеринославе. Фото конца XIX в. Главный корпус Областной больницы им.Мечникова
Мироль: В прошлом году мы ездили на выставку в Ужгород. На обратном пути не отказали себе в удовольствии посмотреть некоторые интересные места. В частности, мы свернули с основной дороги по малоприметному указателю: "Церковь-замок XV века - 3". конечно же, там было не 3км, а все 6, но то, что мы увидели стоило того, чтобы проехать много больше. Итак, Сутковцы - село в 6 километрах от трассы Каменец-Хмельницкий, в 25км от областного центра и в 70 - от Каменца. Впрочем, с трассы его красоты не видны, и потому вниманием туристов село не избаловано. А между тем, здесь сохранились руины замка и уникальная Покровская церковь. Оборонные храмы, или церкви-крепости - явление в Восточной Европе, от Эстонии до Румынии распространенное. Но, как правило, церковь-крепость - это всё-таки укрепленные храм, в Сутковцах же скорее молельный замок. Мы сняли все на видео. Церковь-замок в Сутковцах Летичевского уезда Павлуцкий Г. Г. Сутковцы — село Подольской губ. Летичевского уезда при реке Ушице. В 1407 году В. К. Витовт пожаловал венгерскому выходцу Хотьку Кроату и сыну его Александру Ярмолинцы с окружающими селами, в числе которых были Сутковцы; при дележе имения между сыновьями Александра, Сутковцы достались на долю Федора, от которого пошел дворянский род Сутковских. В 1493 году в селе числилось, по свидетельству переписи, семь дворов. — В XVI столетии Сутковцами владели Сутковские: Дахно Федорович (ум. 1534) и Иван Дахнович (ум. 1593), на котором прекратился род Сутковских; дочь Ивана — Варвара унаследовала село и принесла его в приданное своему мужу, Александру Балабану, старосте Винницкому, который в 1623 г. построил на горе замок, развалины которого существуют поныне. Балабаны владели селом до конца XVII столетия, затем оно перешло Грабянкам, потомки которых владеют им поныне [Сецинский, Древнейшие православные церкви в Подолии, стр. 4—18. Slownik geograficzny т. XI, стр. 610. Архив Ю.-З. России ч. VII, т. II, стр. 504 и ч. VIII, т. II, стр. 335. Jablonowski, Zrόdła dziejowe, т. VIII, стр. 168, 189, 223, 293 и 294.]. В XVI и XVII столетиях село подвергалось часто разорениям: так люстрации обозначают в нем в 1530—1542 гг. 5 дворов, в 1665 — 12, в 1569 — 4, в 1578-1583 — 6 и в 1661 г. только 2 двора, каждый раз почти оговариваясь, что село было опустошено. В конце XVIII и начале XIX столетия владельцем был известный мистик Фаддей Грабянка, у которого в Сутковцах проживал некоторое время европейский авантюрист, называвший себя графом Калиостро. В Сутковцах есть древняя православная церковь во имя Покрова Пресв. Богородицы, построенная Сутковскими в XV столетии, о чем свидетелствует надпись на одном из колоколов, обозначающая 1476 год. Эта церковь из серого камня, толщина стен которой почти достигает одной сажени, с остроконечными, конусообразными башнями, амбразурами и бойницами представляет в высшей степени любопытный памятник южно-русской архитектуры в средние века. Это — церковь-замок; она построена в виде крепости в два этажа; в нижнем помещается собственно храм, верхний же служил для целей защиты. И наружный вид, и внутреннее устройство показывают, что эта древняя православная церковь построена еще в то время, когда Подолия подвергалась набегам и опустошениям татар. Несомненно, образцом для этой церкви-замка послужили готические замки западной Европы, в роде замка Шомон во Франции. Но в эту грозную западно-европейскую оболочку, в эти, так сказать, чужеземные боевые латы облеклись в сущности формы народной малорусской архитектуры. Это была бы обыкновенная пятикупольная церковь малорусского типа, если бы не некоторые отступления, возникшие на почве западного влияния, однако чарующие своей своеобразной прелестью; отступления эти выразились в том, что средняя часть храма, вместо купола или башни, была покрыта высокой готической двускатной крышей с обычной башенкой или главкой посредине, а на переднем фасаде возвышалась высокая деревянная колокольня, малорусского впрочем типа. План церкви — равноконечный крест; концы креста закруглены, так что образуют внутри церкви четыре абсиды или удлиненных полукружия. почти одинаковых по размерам . Восточная абсида занята алтарем; в западной — вход; впрочем, западный конец креста снаружи имеет четыреугольный вид. При средостениях креста образуются прямоугольные выступы наружу; если выступы эти объединить линиями, то образовался бы почти квадрат, лежащий в основании, или средине креста. Снаружи церковь имеет следующий вид: на каждом из трех концов крестовидного корпуса — восточном, северном и южном — стоит по башне с широкими зубчатыми карнизами вверху и конусообразными крышами, увенчанными небольшими маковицами на фонаре и крестами. На западной стороне креста возвышается деревянная колокольня в два яруса; нижний ярус несколько уже каменных стен, на которых утверждена колокольня; верхний еще уже нижнего яруса. Пирамидальная крыша и главка венчают колокольню, значительно возвышающуюся над прочими крышами. К колокольне примыкает двускатная крыша средней части здания. Прямоугольные выступы при средостениях покрыты колпаками из кирпича («маточниками»). Все стены имеют внизу и вверху много амбразур, верхний карниз весь испещрен отверстиями для ружейных выстрелов. Во внутрь церкви ведет низкая четырехугольная дверь, громадный столб, в обхвате около двух саженей, закрывает от взора входящих царские врата и часть иконостаса. Этот столб кверху расширяется и вместе с стенами образует четыре свода. Своды эти очень низки, не более 8 аршин от вершины свода до пола; высота их не достигает высоты наружных стен . Это оттого, что в здании как бы два этажа: над этими нижними сводами находится верхнее помещение, откуда можно было защищаться при нападениях неприятелей. В церкви всего три небольших круглых окна с решетками, по одному окну в каждой абсиде, кроме западной, где находится дверь. Слабый свет, проникая чрез эти окна и разливаясь по низким сводам, погружает мысль посетителя в глубину веков. В каждом полукружии, имеющем окно, на высоте 1½ арш. от пола — по три амбразуры; одна прямо против окна, а две по сторонам; в западном полукружии две, по сторонам дверей. В настоящее время амбразуры заложены и заштукатурены, но так, что их отверстия видны внутри и снаружи здания. В алтаре, который занимает восточную абсиду, слева, там, где обыкновенно бывает жертвенник, устроена четыреугольная ниша с плитой внизу наподобие стола. Эта ниша очевидно назначалась для жертвенника. Вся церковь внутри оштукатурена и побелена известью. Иконостас обыкновенный, простой, устроен в 1829 году. Над этим нижним этажем, где помещается церковь, находится верхнее помещение. Это помещение потолка не имеет, а его заменяют здесь крыши. Здесь в каждом полукружии по пяти амбразур, а в карнизах во всех стенах множество отверстий. В «маточниках», которые представляют род каких-то беседок, также в наружные стороны — отверстия для выстрелов. В этот верхний этаж прежде был ход внутри церкви, в стене; теперь этот ход закрыт, а снаружи церкви к стене приставлена деревянная лестница, которая ведет в верхнее помещение и на колокольню. В настоящее время наружный вид церкви подвергся значительным переменам. Старанием священника и прихожан храм был значительно ремонтирован. Гонтовые крыши заменены железными, высокая двускатная кровля с барочной главой над ней и каменными фронтонами совершенно уничтожена и заменена деревянным многоугольным барабаном с шатровым верхом в новейшем вкусе; деревянная колокольня над западным концом креста, XVIII века, обшелевана и утратила свои оригинальные красивые формы малорусского стиля, крыша ее даже несколько изменена; снаружи церковь оштукатурена. Под северным и южным приделами храма некогда существовали подвалы со сводами, тянувшиеся, по местным указаниям, далеко по направлению к замку; тепер они почти совершенно засыпаны землей. Надгробная плита Ивана Сутковского Стены здания, как можно видеть теперь в верхнем этаже церкви, сложены из камня известняка частью в необделанном виде и из отвердевшего цемента в виде кирпичного щебня, смешанного с раствором извести. Совершенно такую же кладку стен представляет и Сутковецкий замок, остатки которого еще существуют. В церкви сохранился надгробный камень последнего из Сутковских Ивана Дахновича (ум. 1593) и было прежде надгробие Александра Балабана (ум. 1646); его видел в половине XIX столетия польский историк Пржездзецкий, но теперь неизвестно, где оно находится. В церкви хранится евангелие с надписью 1639 года. На втором видео развалины замка. Никто и не пытается его сохранить, реставрировать. Вот все, что от него осталось.
Мироль: Еще одна наша находка в ужгородской поездке. ВОДЯНАЯ МЕЛЬНИЦА ПОТОЦКОГО. С.Соколец. Винницкая область. Села Соколец и Печера (Винницкая область) - части одного имения Потоцких-Свейковских. В соколенка Был прекрасный парк и дворец. Также здесь была построена водяная мельница. Мельница была построена немецким мастерами в 1899 году по заказу графа Константина Константиновича Потоцкого. Автором проекта Был талантливый архитектор Ян Гойрих. Стены, Сделанные из камня и красного кирпича, а также металический декор прекрасно сохранились до настоящего времени. В задней части здания частично сохранились металические лестницы. В 1951 г. водяная мельница была перестроена под гидроэлектростанции. На белом здании можно увидеть надпись ГЭС. В 1992 году Произошел пожар и все деревянные элементы конструкции ни были уничтожены. Рядом сохранилось каменное здание склада, соединенное с Мельнице металической конструкцией. Перейдем по плотины на другой берег Южного Буга. На другом берегу находится здание крупорушки. Можно заметить, что когда-то в здания было два этажа. На территории мельницы сохранились каменные элементы и брусчатка на дороге. Вид с плотины на Южный Буг После пожара существовали проекты реконструкции для создания музея, а также гостиннично-туристического комплекса. Однако все это так и осталось пока на бумаге. С ужасом прочитала в интернете следующее сообщение: 2011-02-23 "В Сокильцы на Мельнице будет первый в Виннице 4-звездочный отель Грандиозный проект реконструкции знаменитой Соколецкой мельницы в роскошный отель уже стартовал в Сокольце Немировского района. В это трудно поверить, но за два года инвесторы гарантируют превратить старую барскую мельницу в 4-звездную "жемчужину" Винниччины. - Мельница в августе 2008-го была выставлена на тендер Фондом Госимущества и наша компания "Сосновый бор" взялась реализовать этот амбициозный проект, - рассказал гендиректор Гостиничного Комплекта "Соколец" Михаил Иванович Педоренко. - Основными требованиями к нам со стороны государства были сохранения исторического памятника, ее бережное восстановление, арендная плата (28 тысяч гривен в месяц) за этот объект и строительство в этом уникальном по своей природе и энергетикой месте современного отеля класса 4 звезды." Ой, не верится мне что-то, что будут сохранен этот памятник архитектуры!!! Заметьте, его реконструируют не под мельницу, которая собирала бы туристов, не под музей, а под гостиницу!!! Вот в этом все наше бережное отношение к истории, к памятникам!
Reychel: Киев- столица и самый крупный город Украины, город-герой. Находится на реке Днепр. Является центром Киевской агломерации. Киев — отдельная административно-территориальная единица Украины, культурный и правительственный центр страны. Киев также является фактическим административным центром Киевской области, хотя имеет особый правовой статус (см. раздел 5 данной статьи). Расположен на севере центральной части Украины. Киев — восьмой по населению город Европы после Москвы, Лондона, Парижа, Стамбула, Санкт-Петербурга, Берлина и Мадрида. Киев являлся древней столицей полян, затем — Киевской Руси и Киевского княжества. С 7 ноября 1917 по 29 апреля 1918 года и с 14 декабря 1918 года по 5 февраля 1919 года (де-юре до окончания существования республики) — столица Украинской Народной Республики, с 29 апреля по 14 декабря 1918 года — столица Украинской Державы, с 24 июня 1934 года по 24 августа 1991 года — столица УССР, с 1991 года — столица Украины. Киев — ведущий политический, социально-экономический, транспортный и научный центр страны. В Киеве находятся все общегосударственные органы власти и органы местного самоуправления, посольства иностранных государств, штаб-квартиры большинства общегосударственных коммерческих организаций и общественных объединений, а также представительства иностранных компаний, работающих на Украине. Город имеет свой герб и флаг. В силу своего исторического значения как центр Киевской Руси с IX по XII век, город и поныне называют «Мать городов русских». Протяжённость города с севера на юг — 50 км, с запада на восток — 56 км. По одному из преданий, название города происходит от имени Кия — самого старшего из трёх братьев, которые, согласно легенде, считаются основателями Киева. Эта легенда дошла до нас в летописи XII века «Повесть временных лет» Есть и другая гипотеза происхождения названия города. Киев так назван потому, что его первыми жителями были рабочие (кияне, кияны), которые обслуживали переправу через Днепр. Переправа представляла собой деревянный настил на столбах (киях) вбитых в дно. Археологические раскопки показывают, что поселения на территории Киевской области существовали уже 15 000—25 000 лет назад.[источник?] Период неолита и энеолита (медный век) представлен трипольской культурой, памятники и периоды которой исследователи разделяют на три этапа: ранний (4500—3500), средний (3500—2750) и поздний (2750—2000 гг. до н. э.). Для периода бронзового века территориям юго-западной части характерна белогрудовская культура. Зарубинецкая культура характерна для северо-запада Киевщины второй половины I тыс. до н. э. — первой половины I тыс. н. э. Железный век на территории современного Киева и Киевской области представлен черняховской археологической культурой, которую также называют «киевской культурой» и которая существовала на рубеже II—III вв. — рубеже IV—V вв. в лесостепи и степи от Нижнего Подунавья на западе до левобережья Днепра и Черниговщины на востоке. Согласно летописному преданию, в конце IX века в Киеве княжили дружинники варяга Рюрика, варяги Аскольд и Дир; в 882 году Киев был завоёван родственником Рюрика, новгородским князем Олегом, который перенёс туда свою резиденцию, сказав: «сє буди м͠т(и) городомъ Русьскꙑмъ». С этого момента, Киев стал столицей нового государства — т. н. Киевской Руси. Византийский император Константин Багрянородный, писавший в середины X века, отмечал, что у Киева существовало второе название — Самватас. Вероятно, оно было либо древним названием города, либо его обозначением в не славянской среде. Слово, возможно, происходит из хазарского языка и в этом случае может означать «верхние укрепления». У восточных авторов, а также у некоторых европейских и еврейских писателей Киев назывался Манкерман. Результаты некоторых археологических раскопок интерпретированы таким образом, что якобы уже в VI—VII вв. поселения на правом берегу Днепра можно считать городскими. Эта концепция, подкреплённая празднованием в 1982 году 1500-летия Киева, рассматривалась как общепринятая. Однако, часть исследователей указывает, что обнаруженные археологические источники не дают достаточных оснований для выдвинутой интерпретации. В противоположность «юбилейной концепции» часть историков и археологов считает, как и прежде, что образование Киева как города проходило в VIII—X веках. Только в конце этого периода отдельные поселения слились в единое поселение городского характера.
Мироль: ДОМ МАЛЮТЫ СКУРАТОВА, МОСКВА, Берсеневская набережная, 20 Дом смертельной тайны Это место на берегу Москвы-реки, почти напротив Кремля, отдает чем-то зловещим. Чудилось, будто какой-то особой, тяжелой волной бьет от него. Берсеневская набережная, дом 20. Поначалу в давние времена, еще и в XV веке, идиллическое, надо сказать, было местечко. На пологий берег реки выходили стада, ивы клонились. А стали эти места вскорости такими страшными, что и не приведи Господи. Дом этот в нынешнем облике мил необычайно в своей стародавней простоте и изяществе: высокое, мудрое чело, скромно украшенное белой лепниной на красно-кирпичном фоне, притягивает взгляд. Еще в начале XVI века слева примыкали такие же роскошные палаты боярина Ивана Никитича Берсень-Беклемишева - от него и название набережной. Был Беклемишев при Иване III и сыне его Василии послом в неспокойной Польше, и многие царедворцы завидовали его твердости в делах, неподкупности и очевидной привязанности царя к Беклемишеву. А раз зависть - так интриги, наговоры. В общем, отсекли голову владельцу палат по обвинению в измене. Но дом не пустовал и во времена Грозного, был дарен царем главному опричнику - Малюте Скуратову. Место Малюте нравилось до чрезвычайности: тихое и до Кремля рукою подать, только перейти по наплавному мосту. И никто не мог помешать Малюте в его кровавых делах, свидетельства и доказательства коим и сейчас нет-нет находят. А две дочки Малюты, тут же с ним проживавшие, обе красавицы, и обе характером в резвого папеньку, злодействовали с дворовыми в меру своих сил, благо и пример перед глазами был постоянно. Одна из сестер приглянулась Борису Годунову - взял он ее в жены и дом этот в приданое получил. Вот ведь кто владел им в то далекое время. Ну а нынешний дом, на старом подклете построенный, воздвиг в 1657 году думный дьяк Аверкий Кириллов. И рядом появилась церковь Николы Чудотворца. Аверкий был человеком незаурядным: первый царский ботаник. Возле этого дома прямо на болоте развел райские кущи. И сам царь любил сюда приходить, посидеть в тиши среди растений необычайных. Живи, казалось бы, радуйся, однако не дали Аверкию. В 1682 году при стрелецком бунте ворвались к хозяину и секирами его зарубили. Кровавое место не давало житья никому, кто надумывал здесь поселиться. А в советское время возвели у бывшего подворья Скуратова Дом на набережной. Что ни мемориальная доска - то расстрелянный по сталинскому приказу соратник. Один из жителей этом мрачного дома - контр-адмирал в отставке Леван Вартанян, находится тут с 1935 года. В довоенные годы открыли они возле дома Малюты подземный ход, ведущий под реку в сторону Кремля. Влезали юные открыватели туда с фонарями и спичками, пробирались вдоль кирпичной кладки в рост человека. Находили клети какие-то, черепа человеческие. Позже здесь нашли изъеденные ржавчиной кандалы, клещи. Видно, от Малюты еще оставалось. Да уж и не скажешь, есть ли в Москве место страшнее. Но сейчас тут спокойно. Внутри смиренно трудятся сотрудники Института культуры, и церковь Николы на Берсеневке - ухоженная, чистенькая - вновь двери раскрыла.
Мироль: ЧАЙНЫЙ ДОМ ПЕРЛОВА, МОСКВА, ул. Мясницкая, 19 Адрес: ул. Мясницкая, 19 Проезд: м. Лубянка Все началось в далеком XVIII веке. Московский купец Иван Михайлович, прихожанин церкви Алексия Митрополита, что в Рогожской слободе, имевший собственный дом на Большой Алексеевской улице, записался в купеческую гильдию. То были самые первые, петровские купеческие гильдии, предшественники екатерининских. Его сын Алексей в 1787 году открыл в Москве розничные чайные лавки, а в 1807 году принял загадочную фамилию Перлов. Так и неизвестно, отчего она произошла, но в дворянском гербе Перловых изображены жемчужин — перлов. Возможно, фамилия и явилась от жемчуга. Исторической заслугой купцов Перловых была популяризация чая в России и его широкое распространение среди простого народа. Утром, наливая к завтраку свежезаваренный чай, как-то не задумываешься, сколько трудов было положено на то, чтобы чай стал привычным, доступным, естественным каждому русскому человеку. Немалая роль принадлежит Перловым в том, что этот дорогой аристократический, очень полезный напиток стал не только известен простому населению, но и превратился в «православный», истинно национальный символ, который в дореволюционной России намеренно противопоставлялся водке. Чай попал в Россию только в XVII веке. Раньше о нем знали понаслышке, когда служивые люди, побывавшие в Китае во времена Ивана Грозного, рассказывали на родине о любимом напитке китайцев. А в 1638 году монгольский Алтын-хан подарил царю Михаилу Федоровичу через посла три пуда чая, — это и было первое появление чая в России, с которым тогда и не знали, что делать. Потом ученый лекарь вылечил чаем больной кишечник государя Алексея Михайловича — и чай был признан на Руси навсегда, но поначалу только при дворе, как «пользительная трава» — то есть как лекарство. Единственным в ту пору импортером чая был Китай, и чай направлялся к нам с Востока через забайкальскую Кяхту. К концу XVIII века его поставки в Россию возросли с изначальных 3 тысяч пудов до 30 тысяч, однако чай был очень дорог и малознаком русичам, которые еще пили дедов мед, квас и сбитень. Цены на него колебались без ограничений, чай везли цыбиками (ящиками) без разбору сортов и качества, обращаться с ним по сути никто не умел. Именно тогда и началось чайное дело Перловых. Чайная торговля в России являлась в то время рискованным экспериментом, поскольку простые москвичи еще не изведали чай, и было неизвестно — примут ли они чай на свой стол, или он останется «пользительной травой» в аптеках. Алексей Перлов решился на смелый шаг и принялся торговать чаем в розницу. Как уже говорилось, в 1787 году он открыл первые чайные лавки в Торговых рядах на Красной площади и стал приучать простых москвичей к чаю, торгуя только в розницу, в небольших количествах, и, главное недорого, — за счет умелых коммерческих решений. Например, он отказался от услуг посредников и открыл в Кяхте собственную контору по закупке чая у китайцев, что сказалось на цене его розничного чая. Эксперимент оказался удачным — москвичи распробовали чай. В 1812 году перловские лавки в Москве не работали всего три с небольшим месяца, настолько они оказались популярными. И его сыну Василию Перлову пришлось проявить немалый талант ради успешной и качественной чайной торговли в России, в результате чего была создана фирма «В.Перлов с сыновьями». В 1845 году китайские товары, шедшие к нам через Кяхту, были освобождены от уплаты пошлин, и в Россию посыпалось огромное количество фальшивого, недоброкачественного чая. В то же время власти Китая ввели ограничение на экспорт хорошего чая, дабы не разбазаривать по дешевке свое национальное достояние. В этой ситуации купец Василий Перлов старался заботиться о качестве продаваемого им чая и в то же время привлечь к себе как можно больше широких потребителей за счет уменьшения его розничной цены. Задача была не из легких, но именно из-за ее умелого решения Перловы вышли на мировой уровень чаеторговли. Во-первых, он использовал и развил прием конкурента-чаеторговца А. Губкина — нормировку чая. Теперь приказчики в лавках продавали чай только по сортам, что улучшило качество чая, и только по установленным для каждого сорта ценам. У Перлова розничного чая можно было купить столько, сколько захочет покупатель: приказчикам велели отвешивать чай в любых, даже самых мизерных количествах. Так Перловы добились широкого выбора на любой вкус и расфасовок на любые финансовые возможности. Для популяризации чая как полезного для здоровья напитка Перловы сделали искусный рекламный ход. Расписные жестяные и алюминиевые чайницы, которые, кстати, делали в опекаемом Перловыми Шамординском монастыре, содержали поучительные изречения о чае. Вроде: «Свойство сему напитку — осаждать пары, освежать и очищать кровь». Или проще: «Чай не пьешь — откуда силы?» Во-вторых, Василий Перлов отдавал много сил борьбе с подделками, наводнявшими чайный рынок. В ходу было даже использование спитого чая, подкрашенного жженым сахаром, чем особенно промышляли в родной для Перловых Рогожской заставе. А потом мошенники стали работать и под Перловых, когда их фирма добилась успеха и известности. В конце XIX века под нажимом Перловых был принят закон, обязывающий чаеторговцев продавать чай только в пачках, с указанием фирмы и даты упаковки. И в 1860 году незадолго до смерти Василия Алексеевича была учреждена фамильная фирма — Товарищество чайной торговли «В.Перлов с сыновьями». За более, чем столетнюю торговлю они стали «чайными королями» России, сопоставимыми по уровню с Рябушинскими, Морозовыми, Прохоровыми, Боткиными, Абрикосовыми. В конце XIX века Перловы имели 88 магазинов в России и Европе, а в одной только Москве — 14 магазинов на центральных улицах, где торговали еще сахаром и кофе. Ныне из всего этого могущества остался только легендарный магазин на Мясницкой. ДОМ ПЕРЛОВЫХ Сергей Васильевич Перлов Первый фирменный магазин Перловых открылся в 1823 году на Ильинке. А через 12 лет состоялся их первый семейный раздел. Отчий дом у Рогожской слободы достался старшему Михаилу Алексеевичу, а его братья, Василий и Иван, купили дом на 1-й Мещанской улице, 5, близ Сухаревой башни в приходе несохранившейся церкви Адриана и Натальи. (Интересно, что раньше эта усадьба принадлежала И. Кошелеву, отцу известного славянофила, который и родился в том доме). Потом владение на Мещанской осталось за Василием, главой фирмы, и его сыновьями-преемниками Семеном и Сергеем: там и развивалось фамильное дело Перловых. В конце XIX века архитектор Р.И.Клейн перестроил усадьбу в пятиэтажный доходный дом, где расположились и фирменный магазин, и контора, и чаеразвесочная фабрика, и жилые апартаменты. После смерти Василия Алексеевича в 1869 году произошел новый семейный раздел. Фирма «Василий Перлов с сыновьями» отошла его старшему сыну Семену Васильевичу вместе с домом на Мещанской. А младший сын Сергей Васильевич получил дом на Мясницкой, 19, купленный его отцом еще в середине XIX века. Выделившись, он основал собственную фирму — Товарищество чайной торговли «Сергей Васильевич Перлов и Ко». Она и обосновалась в доме на Мясницкой, с собственной чаеразвесочной фабрикой. В 1890 году его заново отстроил тот же архитектор Клейн. Так в Москве появились две фирмы Перловых, отныне конкурирующих между собой. По указу Александра III в год столетия фирмы Перловых им было пожаловано дворянство — «во внимание к 100-летней деятельности рода московских купцов Перловых на поприще торговли и в воздаяние их заслуг». Фамильным символом стал чайный куст, украсивший нашлемник герба, шесть крупных жемчужин ознаменовали фамилию, а девиз был избран «Честь в труде». Перловы получили и звание Поставщиков Двора с правом изображения государственного герба на этикетках и надписи «придворный поставщик». Свои фирменные вывески они украшали невероятно красивыми лепными двуглавыми орлами, воспринимавшимися частью архитектурного оформления здания. А кроме Российского двора, Перловы удостоились почетного звания поставщика двора императора Австрийского, короля Румынского, князя Черногорского и Великого Герцога Нассауского. Поистине всемосковские торжества 1 января 1887 году, когда отмечали столетие чайной фирмы Перловых, проходили на 1-й Мещанской при огромном стечении народа. Они начались праздничным богослужением в приходской церкви Адриана и Натальи. Пел лучший в старой Москве Чудовский хор. А затем в помещении главного магазина был отслужен соборне благодарственный молебен перед образом Спасителя, Иверской иконой и образом св. Пантелеймона. Протоиерей Петр Казанский в своем слове обратился к Перловым: «Столетние юбилеи частных дел — явление слишком редкое в нашем Отечестве. И ваш юбилей, конечно, мог совершиться не без особенного благословения Божия. Столетие вашего дела могло быть только плодом ревностного служения этому делу, служения честного, соединенного с исполнением обязанностей общественных, заповедей Божиих…. И вот вы …начинаете второе столетие дела молитвою, испрашивая благословение от Господа. Да благословит же всеблагий Господь ваши добрые начинания, да благословит вашу ревность и честность в деле, да ущедрит благами земными, а более всего да преумножит в вас служение Господу в исполнении Его святых заповедей, и чрез то да продолжит ваш дом и род на многие и многие годы». Не каждая фирма в России удостаивалась такой похвалы. Казанский собор и трапезная Шамординской обители Служение Господу, о котором говорил пастырь, выражалось у Перловых в широчайшей фамильной благотворительности, как социальной, так и церковной. Она началась с деятельности создателя фирмы Василия Алексеевича, который помимо прочего занимал пост заседателя Приказа общественного призрения, члена-благотворителя Московского коммерческого училища, и еще в 1856 году удостоился Высочайшей благодарности за пожертвование на устройство памятников и храма на Севастопольском кладбище. Семен Васильевич на протяжении 27 лет был ктитором церкви Адриана и Натальи на 1-й Мещанской. А его сыновья устроили великолепный храм во имя Донской иконы Божией Матери в родовом имении Перловка, создавали приюты, именные стипендии для нуждавшихся сирот, открывали бесплатные народные столовые, убежища для престарелых и раненых воинов, финансировали комиссии по устройству народных чтений, опекали нищих, гимназисток. Их благотворительность развивалась под патронажем св. великой княгини Елизаветы Федоровны и Императорского Человеколюбивого общества. Сергей Васильевич, также занимавший общественные должности, вроде председательства Яузского попечительства о бедных и агента Московского комитета о просящих милостыню, более всех преуспел на ниве церковной благотворительности. Он всю жизнь помогал Оптиной пустыни и Шамординскому монастырю (где монахиней была сестра Льва Толстого), в котором ему самому было суждено обрести последний приют в 1911 году. С.Перлов часто повторял, что с тех пор, как он стал помогать инокиням, его торговые дела пошли как никогда. Его благодеяния осенили создание чудо-дома на Мясницкой и, словно эхо, отозвались в наши дни. Шамордино, собор Казанской иконы Божией Матери Весной 1896 года в Москве ожидали прибытия на коронационные торжества важного китайского сановника Ли-Хунь-Чжана, чрезвычайного посла и канцлера Китайской империи, с которым все чаеторговцы хотели заключить выгодные контракты о поставке чая в Россию. Ждали его и на Мещанской, и на Мясницкой — семейная конкуренция Перловых достигла своего апогея. Именно тогда и была возведена китайская «пагода», для чего Сергей Перлов пригласил архитектора Карла Гиппиуса, сотворившего это московское чудо. Внешний вид дома, как и интерьер магазина, был отделан в китайском стиле: башенка, витые дракончики, китайские фонарики, змейки, зонтики. Хозяин ожидал, что китайский гость будет тронут таким знаком внимания и остановится у него. А на Мещанской здание не перестраивали, лишь украсили его в китайском стиле, как декорациями. Там-то дорогой гость и остановился 5 мая 1896 года — у главы фирмы «В.Перлов с сыновьями». Канцлера встречали по-русски, хлебом-солью, после чего поднесли в дар серебряное блюдо с гравюрой дома Перловых и фигурную солонку. А Сергей Перлов остался в историческом выигрыше — именно его дом пережил и конкурентов, и революцию, и стал самым любимым чайным магазином в Москве. Особенность его в том, что постоянными посетителями оказались и истинные ценители чая, и обыкновенные москвичи, не мыслящие свой день без этого напитка. ВОЗВРАЩЕНИЕ Вдова С.В.Перлова прожила в этом доме до самой кончины в феврале 1918 года. Дом сразу же «уплотнили» в коммуналки — число комнат соответствовало числу окон. А магазин «Чай-Кофе» получил главный номер 1: по статусу чайно-кофейной торговли он равнялся Елисеевскому гастроному. И хотя здание находилось под государственной охраной как исторический памятник, разрушения времени не миновали его. К началу 1990-х годов дом, который входит в десятку красивейших зданий Европы, находился в угрожающем состоянии. Здание было поражено грибком и нуждалось в серьезном лечении. Все коммуникации разрушились. Подвалы для хранения чая стояли затопленными из-за проржавевших, прорвавшихся труб. Ведь капитального ремонта не проводилось все советское время. Именно в то время потомки Перловых обратились к мэру с просьбой о передаче им фамильного дома в аренду, поскольку закон о реституции — возвращения собственности — отсутствует. Согласие было получено. И ныне созданное ООО «Перловы и К» возглавила правнучка Сергея Перлова, Жанна Юрьевна Киртбая. Она поставила две задачи: восстановить исторический облик здания и возобновить фамильное дело — чаеторговлю. Знаменательно, что вторая жизнь дома Перловых снова началась с церковной благотворительности, с помощи Оптиной Пустыни, и Шамординскому монастырю, Высоко-Петровскому монастырю и Марфо-Мариинской обители. За это Ж.Ю. Киртбая удостоилась золотой медали. «Чайному домику» на Мясницкой, столь любимому москвичами, несомненно повезло — он попал в руки человека, которому он бесконечно дорог, как родной. Изначально здание было отдано Перловым в аренду на 49 лет, чтобы они восстановили и отреставрировали памятник, а потом управляли бы его эксплуатацией. Пока искали инвестора — а все непременно хотели забрать контрольный пакет, — и пока собирали необходимые документы, сроки вышли, и пришлось начинать все сначала. И тогда Ж.Ю. Киртбая обратилась за помощью к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси. Во внимание к заслугам Перловых и их благотворительности во благо Церкви, Его Святейшество обратился к мэру с ходатайством, чтобы Перловым отдали это здание в аренду, и только на законных основаниях. «Как прежде, так и теперь торговый Дом Перловых известен не только успешным предпринимательством, но и обширной благотворительной деятельностью, значительной материальной помощью учреждениям Русской Православной Церкви, — говорилось в письме Патриарха московскому мэру. В ответ было получено согласие на предоставление Перловым приоритетного права на конкурсе при прочих равных условиях. И с аукциона фирма Перловых выкупила право арендовать это здание с обязательством его восстановить и с последующим переводом в собственность без дополнительных платежей, но только когда выйдут нормативные документы о приватизации памятников федерального значения. Главной задачей было восстановить исторический вид дома, каким он был при Сергее Перлове. Уникальность в том, что это была именно научная реставрация и восстановление здания, а не реконструкция, то есть капитальный ремонт без изменения исторического облика здания, — явление, к сожалению, очень редкое в наше время. Изначально предполагалась надстройка двух новых этажей в тех корпусах, что находятся во дворе. Это давало дополнительных 1,5 тысячи метров, но когда здание обследовали, выяснилось, что будет большая нагрузка на фундамент и стены, которые придется укреплять, а главное — это исторический памятник и портить его нельзя. От этой идеи отказались. - Максимально все, что можно было сохранить, мы восстановили в первозданном виде, — говорит Жанна Юрьевна Киртбая. — Оказалось множество утраченных элементов фасада. Когда я взялась за дело, они просто падали вниз, на тротуар. 148 таких элементов мы заказывали в Китае. Кстати, когда из Китая приехала известный архитектор, она пришла в восторг от этого здания и сказала, что аналогов ему нет ни в Китае, ни в Европе. Дом самобытный, московский, фантазии в нем много, надо его непременно сохранить. А все остальное делала русская реставрационная компания. Причем нам снова помогал Шамординский монастырь, с которым издавна была связана семья Перловых. Когда же магазин откроется, я хочу восстановить фирменный перловский чай, пусть пока в небольших количествах. У меня сохранились фамильные рецепты и расписные коробки, которые делали в Шамординском монастыре. Там же, наверно, и начнем ее делать вновь. Закажем что-то и в китайском стиле. Мы хотим продавать самый разнообразный чай, не только свой, но первое требование у нас будет именно к качеству чая. На наших прилавках будет и импортный чай, и отечественный, с плантаций в Абхазии, Краснодара, Сочи. Мы намерены торговать и элитным китайским чаем, который больше всего полюбился старой Москве. Мы даже установили связь с родственницей Ли-Хунь-Чжана, того самого сановника, которого так ждали на Мясницкой в конце прошлого века и для которого, собственно, появился этот дом. Она хочет с нами сотрудничать и теперь-то наладить поставки чая. Главное, чтобы был самый широкий ассортимент, чтобы был и дорогой чай, и хороший чай для малоимущих. То же касается и кофе. Обязательно будет дегустационный зал. Ведь это уникальный магазин, москвичи на удивление сохраняют о нем такую теплую память. Здесь покупатели и продавцы всегда знали друг друга в лицо. Мы сохранили весь коллектив магазина: это все очень опытные продавцы, москвички, многие из них проработали на Мясницкой по четверти века. Пригласим и молодых сотрудниц, профессионально обучим их. Ведь продажа чая совсем не простое дело. Надо хорошо разбираться в нем и уметь подобрать покупателю нужный сорт. Все это и есть восстановление традиций — не на бумаге и не на словах — а в богоугодном деле.
Мироль: ЗДАНИЕ, КОТОРОЕ УМЕЕТ ДВИГАТЬСЯ САВВИНСКОЕ ПОДВОРЬЕ, МОСКВА, ул.Тверская, 6, строение 6 Дом-сказка Дом 6 (стр.6) по ул.Тверской, похожий на сказочный терем, имеет удивительную историю. В современном архитектурном путеводителе это здание отнесено к числу лучших построек так называемого неорусского стиля (в этом же стиле построены дом Перцова, ссудная казна, Марфо-Мариинской обитель и Ярославский вокзал). На рубеже ХIХ-ХХ веков этот стиль был в моде также как модерн и эклектика. Использование в отделке современных зданий элементов древней архитектуры часто придавало домам какой-то сказочный вид. Автором этого строения является архитектор Иван Сергеевич Кузнецов, соученик Шехтеля по художественному училищу и соавтор некоторых его работ. Здание Саввинского подворья на Тверской было построено в 1905-1907 Архитектурные особенности этого 4-этажного дома — большая центральная арка-ниша: нарядные окна и керамическое оформление фасадов: шатровые башенки со шпилями: Внутренний дворик здания представляет из себя замкнутый с 4-х сторон двор-«колодец»: Саввинское подворье строилось как московский доходный дом Звенигородского Саввино-Сторожевского монастыря, в здании размещались различные конторы, гостиница и Саввинское архиерейское представительство (подворье), где останавливались представители монастырской братии, когда приезжали по делам в Москву. Располагалось подворье в самом начале Тверской улицы и считалось одним из главных её украшений. Вот только сегодняшний прохожий может пройти и не заметить красивого броского здания. Куда же переместилось здание? Дело в том, что стоит оно теперь не на первой линии домов, а во дворе. И чтобы его видеть надо войти в арку дома 6, стоящего на первой линии и появившегося здесь в конце 30-х. Это жутко интересная история! По генеральному плану реконструкции Москвы принятому в 1935 году предполагалось придать городу новый, социалистический облик. Начали, ясное дело, с Тверской. На правой стороне улицы в 1937-38 годах началось возведение двух длинных жилых зданий (№№ 4 и 6) по проекту архитектора А.Г. Мордвинова. При этом строительство новых домов велось позади стоявших по старой красной линии домов! Потом четырнадцать старых строений сломали, и фасады новых домов образовали новую границу улицы. А Саввинское подворье пощадили, решили сохранить как памятник архитектуры, но убрать вглубь улицы. Жилое здание весом 24 тонны было передвинуто вглубь квартала на 50 метров без отселения жильцов! Метод был разработан инженером Э. Генделем. Как двигали здание? Задача оказалась сложнейшей. Во-первых, вес. Даже в Америке в то время не перевозили домов тяжелее 11 тысяч тонн. А подворье весило целых 24 тысячи тонн. Во-вторых — сложная, многокорпусная структура здания. Со всем этим пришлось повозиться. Под основание дома подвели специальные рельсы, и с помощью домкратов дом потихоньку поехал. Метод был разработан инженером Э. Генделем. Четырехэтажное многотонное жилое здание было за одну ночь передвинуто вглубь квартала на 50 метров. Причем делалось это без отселения жильцов! Жильцы, зная, что их дом «переедет», волновались и просили предупредить о начале передвижки, чтобы успеть переселиться к родственникам. Однако им специально указывали неверные сроки. Ночью 4 марта 1939 в 2 часа 03 минуты 20-тонная лебёдка плавно сняла дом и покатила его по рельсам на новое место. Все инженерные коммуникации работали, т.к. были присоединены к зданию с помощью гибких временных связей. Здание Саввинского подворья передвигался очень медленно и плавно, и, говорят, многие жильцы узнали об этом путешествии лишь утром. Выглянул утром в окно и у тебя крыша поехала, так сказать, вдогонку за крышей дома твоего. В дальнейшем в Москве нередко передвигали здания. Еще одно здание на Тверской, глазную больницу, не просто передвинули, а и развернули на 90 градусов. К городским примечательностям, сменившим место своего пребывания, относятся еще памятник Пушкину, дом издателя Сытина, Триумфальная арка, памятник Гоголю. Москва, наверное, единственный город в мире где запросто двигают домами и памятниками, считая за дело не хитрое, житейское. Да чего там сместить, сносить, вот уж где мы точно впереди планеты всей. А Саввинское подворье стоит, его только с глаз долой отодвинули.
Мироль: Я в Москве жила в трех минутах ходьбы от одного из красивейших замков, гуляла в прекрасном старинном парке, к сожалению, очень осовременном, но все же... ПЕТРОВСКИЙ ПУТЕВОЙ ЗАМОК, Москва, Ленинградский пр., 40 Вот, окружен своей дубравой, Петровский замок. Мрачно он Недавнею гордится славой. Напрасно ждал Наполеон, Последним счастьем упоенный, Москвы коленопреклоненной С ключами старого Кремля: Нет, не пошла Москва моя К нему с повинной головою. Не праздник, не приемный дар, Она готовила пожар Нетерпеливому герою. Отселе, в думу погружен, Глядел на грозный пламень он. Петровский путевой дворец – это один из самых таинственных, торжественных и красивых архитектурных памятников столицы, который, без сомнения, можно поставить в ряд с Московским Кремлем, Петербургским Зимним Дворцом, королевскими замками Франции, Великобритании, Италии, Австрии. Это настоящий царский дворец, а не построенный на руинах империи новодел с обязательным аляповатым евроремонтом. Замок, в котором каждый кирпич дышит историей и может рассказать об удивительных людях, когда-то останавливавшихся или живших здесь. Пародоксальный синтез элементов барокко, готики и русских национальных мотивов волшебным образом осуществляется в едином силуэте этого архитектурного шедевра. Вопреки бытующему представлению, название дворца происходит не от Петра Великого, а от наименования местности - дворец строился на землях Подмосковного села Петровское. История дворца тесно связана со славной победой России в турецкой войне 18-го века. Петровский путевой дворец, который многие называют Петровский замок, находится напротив Ходынки, с одной стороны, и Ямского поля, с другой стороны. Эти названия уводят нас в далекое прошлое. Имя Ходынка (Ходынские улицы, Ходынское поле, Ходынский луг, известный с XIV в.) происходит от названия реки Ходынка, которое является производным слова «ход», т. е. река, через которую можно было ходить, переходить вброд. Сейчас эта река заключена в трубу и практически недоступна для того, чтобы полюбоваться на ее быстрые воды. Ямское поле находится с другой стороны Петровского дворца и занимает большую территорию между современными Ленинградским проспектом, улицами Бутырский вал и Нижняя Масловка. В конце XVIв. Ямское поле принадлежало Тверской-Ямской слободе, в которой проживали и служили ямщики, управлявшие почтовыми ямскими лошадьми. И именно между Ямским и Ходынским полем была построена Петербургская дорога, соединившая в 18 веке два важнейших Российских города: Петербург, который стал столицей в 1713 году, и Москву, которая благодаря Петру Первому утратила свой столичный статус. Но за Москвой осталась очень важная функция, именно в Москве происходили торжественные коронации русских царей. Именно в златоглавом Кремле имело место таинство превращения члена венценосной семьи в чин монарха Российской империи. Строительство дворца было начато в 1776 году во времена царствования императрицы Екатерины II, которая поручила проектировать новое здание архитектору Матвею Федоровичу Казакову. Он должен был увековечить в камне славу русской победы над Османской империей, память о блистательном мирном договоре с Турцией 10 июля 1774 и о завоевании Крыма. Многочисленные башни-минареты окружают центральное купольное здание, ассоциирующееся с русскими храмами, а, следовательно, победой христианства над мусульманством. Строительство дворца велось очень быстрыми темпами. Архитектор требовательно относился к материалам и лично следил за их качеством. В 1777 г. был возведен главный корпус. Наружные скульптурные украшения дворца выполнил из керамики австрийский скульптор Иоганн Христофор Юст осенью 1778 г. Отделоч¬ные работы во дворце - установка украшений на лестнице, медальонов и венцов в главном зале, фонарей - велись до 1781-1783 гг. Потолок украшен росписями швейцарского художника Иосифа Артари. М.Ф. Казаков умело использовал сочетание белого камня и красного кирпича, удачно расположил здание на местности, процитировал в наружном убранстве детали как древнерусского зодчества (двойные арки с гирьками и кувшинообразными колоннами, узорные белокаменные наличники), так и готической архитектуры (стрельчатые окна). В завершенном виде дворец похож и на надежную крепость, окруженную мощными стенами с тосканскими башнями, и на изысканную аристократическую виллу, созданную по принципам гениального Андреа Палладио. Центр главного здания образует круглый зал, увенчанный великолепным куполом высотой 16 м. В его барабане сделаны стрельчатые окна, придающие залу зрительное ощущение наполненности светом. Вокруг зала располагаются четыре квадратных аванзала. В купольной части Казаков первоначально планировал разместить двуглавого орла, но затем заменил его шпилем-флагштоком. Для центрального зала и аванзала скульптор Ф. Шубин изготовил гипсовые медальоны с изображениями русских князей от Рюрика до Владимира. Эта серия, выполненная для Чесменского дворца в Петербурге (тоже построенного в честь русско-турецкой войны), символически связывала два дворца-памятника, напоминая о славных походах русских князей к берегам загадочной Тавриды. Екатерине II дворец очень понравился. В первый раз она остановилась в нем в 1787 г. До наших дней дошла легенда о том, что государыня во время своего пребывания здесь отослала все назначенные для нее караулы солдат, сказав, что хочет остаться во дворце под охраной своего народа. После этого, по легенде, толпы народа стали тесниться около дворца, остерегая друг друга, говоря: "Не шумите, не нарушайте покоя нашей матушки". После смерти Екатерины II в Петровском путевом дворце останавливался Павел I перед своим коронованием, которое по традиции происходило в Московском Кремле. Торжественный въезд в Москву из Петровского дворца состоялся 15 марта 1797 года. Император ехал верхом, а императрица в роскошной карете. На всем пути следования в Кремль были выстроены войска, для зрителей были устроены крытые галереи, поставлены триумфальные арки, украшенные живописью. После обряда Священного венчания на трон в Успенском соборе Кремля, Павел I прочел акт о престолонаследии. Более 600 человек были награждены чинами, орденами и имениями. С тех пор Петровский дворец стал непременным участником торжественной церемонии коронации. Все русские государи перед венчанием на царство останавливались именно здесь. В 1801 г. колокольный звон приветствовал здесь будущего императора Александра I, а через 11 лет, в 1812 г., первопрестольная утонула в тревожном набатном звоне. Армия Наполеона вступила в Москву. Ненависть русского народа к врагу вылилась в пламень московского пожара, в котором чуть было не погиб сам Наполеон. Лишь с помощью попавшихся навстречу солдат Наполеону и его спутникам удалось выбраться из пылавшего города. Проблуждав целый день в поисках пути, они только к вечеру достигли Петровского дворца, изнемогая от усталости. Наполеон провел в Петровском дворце четыре дня. Пока Москва горела, он устраивал здесь приемы, на которых для него пела знаменитая московская шансонетка Луиза Фюзиль. Именно в Петровском дворце императора Франции видели ползающим на четвереньках по географическим картам мира. Он строил планы похода на Индию, намереваясь включить в свое войско покоренную русскую армию. Самоуверенный Бонапарт готовился к окончательному своему броску по захвату власти над миром. По его словам, на этом "политическое землетрясение" должно было закончиться. Но амбициозным планам завоевателя мира не суждено было сбыться. Вскоре французская армия должна была отступить из Москвы. Во время отхода IIетровский дворец был подожжен, главный купол обрушился, рухнули перекрытия залов первого этажа, пострадала алебастровая лепнина. Но как только французы бежали, в боковых крыльях казаковского творения был устроен временный госпиталь. Дворец простоял черный, с обрушенным куполом, несколько лет. Очевидно, таким его запомнил юный Пушкин, впоследствии нарисовавший в седьмой главе "Евгения Онегина" мрачный образ "Петровского замка". Ремонтные работы в здании начались только во времена царствования императора Николая I, который, имея высшее инженерно-техническое образование, досконально знал архитектуру, имел отменный художественный вкус, прекрасно чертил и рисовал. Он лично курировал восстановление дворца в соответствии с первоначальным замыслом Казакова. Кроме того, в 1827 г. Николай I утвердил план устройства Петровского парка, составленный шотландским архитектором Адамом Менеласом. Здесь появились криволинейные английские дорожки, пруды, купальни, кофейни, киоски и даже зверинец. Практически работами в парке ведал архитектор И. Таманский, а всем строительством управлял сенатор, начальник Московской комиссии от строений Александр Александрович Башилов. Неудивительно, что парк превратился в любимое место гуляний высшей московской аристократии. Неподалеку находились дачи Загоскина и Щепкина. Петровский дворец, несомненно, оказался в фокусе культурной жизни тогдашней Москвы. В 1835 г. - в парке появился деревянный театр, выстроенный архитектором М.Д. Быковским в стиле неоклассицизма", а в 1837 г. увеселительное заведение "Воксал", в котором прошел свое музыкальное крещение Антон Григорьевич Рубинштейн. Здесь происходило становление его как пианиста. В этом же «Воксале» выступал и Ференц Лист. Со времен Николая I Петровский замок стал использоваться как загородная дача императорской семьи. Императору было крайне удобно принимать участие в военных смотрах, ибо проходили они на соседнем, Ходынском поле. В 1841 году по дороге из Санкт-Петербурга на Кавказ, последний раз посетив Москву, в Петровском замке останавливался Михаил Лермонтов: поэт гостил у своего однополчанина Дмитрия Розена, служившего адъютантом при генерал-губернаторе Москвы. В 1856 году Александр II останавливался в Петровском замке перед въездом в Кремль на свои коронационные торжества. Они произвели сильное впечатление на современников. Впоследствии Александр II часто бывал здесь, особенно он любил без охраны совершать со своим сеттером утренние прогулки по аллеям Петровского парка, проявляя, таким образом, свой демократизм. Демократизм этот, как известно, потом вышел боком царю-освободителю. Александр III и Николай II также останавливались в Петровском замке в ночь перед коронацией, а на следующий день после коронации для народа устраивался грандиозный праздник на Ходынском поле перед Петровским замком. Для императоров, продолжавших традиции Екатерины Великой, возводились специальные царские павильоны; для народа - накрывались столы и раздавались подарки. К концу века главной достопримечательностью Петровского парка становится целое созвездие ресторанов, в свое время не менее известных, чем знаменитый "Яр". Таким был ресторан "Стрельна" близ Петровского-Зыкова, имевший зал с эстрадой и роскошный зимний сад. Его владелец С.Н. Натрускин собирал экзотические растения со всего мира. В саду была устроена система горок и гротов, в бассейнах плескалась разнообразная рыба. Гремели на всю Россию и другие рестораны - "Аполло", "Мавритания", Эльдорадо". Владелец сада "Фантазия" В.А. Взметнев устроил летний театр, буфет-ресторан, музыкальную эстраду, гроты и беседки. В 1900 г. новый хозяин сада купец В.С. Самойлов переименовал его в "Альгамбру". При нем театр был электрифицирован, в саду устроили цирковую эстраду. Новая страница в истории Петровского дворца и парка была открыта после 1917 г. В результате национализации собственности царской семьи Петровский путевой дворец перешел в распоряжение Наркомзема и Наркомпроса, потом Наркомата имуществ республики, потом опять был передан Наркомпросу, а затем перешел в ведение Управления Кремлем и домами ВЦИК. В результате хождения по рукам дворец был разграблен, существенно изуродован и заселен многочисленными жильцами. Одно время здесь поселили пулеметную команду, потом Первую стрелковую дивизию, в парадных залах организовали столовую общепита районного Совдепа. Временные жильцы использовали резные двери, инкрустированные паркеты, дорогие обои как топливо. Денег на содержание, ремонт и реставрацию дворца не было. 6 февраля 1920г. по предложению наркома просвещения А.В.Луначарского царский дворец был передан "для утилизации" красной авиации. Дальнейшие события показали, что именно «утилизация» и ждала этот архитектурный памятник. Практически все уцелевшее имущество (дворцовая мебель, картины, зеркала, скульптура, часы, посуда, предметы обихода, осветительные приборы, музыкальные инструменты) было предоставлено в пользование Главного управления воздушного флота, которое 16 июня 1923 г передало его Военно-воздушной академии им. Н.Е.Жуковского, переименовав Петровский путевой дворец во Дворец красной авиации. При «утилизации» царского дворца красная авиация провела его полную перепланировку, пробила новые дверные проемы, пристроила деревянные тамбуры, уничтожила сводчатые потолки, приспосабливая под собственные нужды интерьеры, тщательно продуманные гениальным Матвеем Казаковым. В Главном корпусе Петровского дворца размещались столовая, рабочие кабинеты управления академией и библиотека; в левом крыле - типография; в правом - моторная лаборатория; флигеля использовались под жилье. В своих знаменитых строках А.С. Пушкин называет дворец "свидетель нашей славы". Действительно, прекрасный замок стал свидетелем славы великой империи, победившей на поле боя огромное турецкое войско, расправившейся с многочисленной французской армией, освободившей мир от фашизма, освоившей далекие южные и восточные территории. А несколько лет назад фортуна, похоже, отвернулась и от досель оберегаемого Петровского дворца. Им заинтересовались московские власти. В 1998 году, по инициативе Мэра Москвы Ю.М.Лужкова Дворцу Красной авиации вернули статус Петровского путевого дворца - Дома приемов именитых гостей Москвы. После окончания реставрационных работ здесь будут останавливаться выдающиеся деятели политики, бизнеса и искусства, члены королевских семей. Был вырыт огромный котлован для подземной парковки. Прорублены для устройства лифтов шахты, чего Николай II не сделал для своего больного гемофилией сына, щадя великолепные интерьеры дворца; планируют разобрать некоторые постройки и выстроить новые, увеличив площадь комплекса в три раза. А ведь забирали у академии Жуковского с декларированной целью "использовать как памятник", что по закону означает превратить здание в учреждение культуры, то бишь музей.
Мироль: ПЕТРОВСКИЙ ПАРК, Москва История Петровского парка неразрывно связана с историей местности, на которой он расположен. Издавна здесь проходила важная транспортная артерия - дорога на Тверь, связывавшая столицу с Волгой. После основания в 1703 г. второй столицы России - Санкт-Петербурга - эта трасса приобрела особый статус, превратившись в Петербургское шоссе. Земли, находившиеся за границей Москвы, принадлежали ямщикам Тверской-Ямской слободы, являясь их пахотными полями. Они были пустынны - только несколько сел стояло у истоков рек Ходынки и Пресни. Напротив огромного Ходынского поля находилось село Петровское-Зыково, основанное в конце XVII в. Оно принадлежало Высокопетровскому монастырю, основанному по преданию еще при Иване Калите в 1326 г. В 1498 г. в межевой грамоте появилось первое упоминание монастырского владения с деревнями у Тверской дороги и верховьев речки Ходынки. Границы этого владения простирались от дороги до современной линии Московско-Рижской дороги, к северу они доходили до границ села Всехсвятского, к югу - до выгонных земель Ямского поля. Названия более ранних деревень, находившихся на этих землях, до нас не дошли. Постепенно владения монастыря сокращались. В 1764 г. земли и крестьяне перешли в государственное владение. В 1800 г. в "Экономических примечаниях" значилось, что в селе десять дворов, пруд с карасями и каменный дом с деревянными службами, принадлежащий Высокопетровскому монастырю. Крестьяне были на оброке, работая в Москве извозчиками, а "женщины упражняются в вязании на продажу бумажных колпаков". К этому времени название села уже было известно благодаря появившемуся рядом с ним одному из выдающихся памятников русского зодчества XVIII в., Петровскому путевому дворцу. В 1774 г. Россия заключила блестящий Кючук-Кайнарджийский мир, принесший ей выход к Черному морю и протекторат над Крымом. России переходили города Керчь, Еникале, Кинбурн, Кабарда. Кроме того, она получила право строительства военно-морского флота на Черном море, и ее торговые корабли могли беспрепятственно проходить через проливы. Этой славной победе русского оружия и были посвящены гуляния на Ходынском поле или, как его тогда называли, Ходынском лугу. Императрица Екатерина II осталась довольна гуляниями, заказав после их окончания М.Ф. Казакову "каменную дачу" по Санкт-Петербургской дороге. Архитектор составил проект будущего Петровского подъездного дворца, в котором процитировал многие детали из убранства ходынских увеселительных строений. Сразу после завершения строительства дворца начала меняться и окружавшая его местность. Со стороны Ходынского поля к дворцу подступали пахотные и выгонные земли казенных крестьян деревни Шелепиха. Со стороны Тверской заставы находилась Маслова пустошь с протекавшей по ней речкой Пресней. Далее тянулись земли ямщиков Тверской-Ямской слободы, а за ними - деревня Зыково. Дачные строения вокруг дворца и территорию Масловой пустоши в соответствии с планом восстановления Москвы решено было выкупить и превратить в парк. В 1827 году в ходе восстановления Москвы после войны 1812 года было решено территорию у Петровского дворца превратить в пейзажный парк. Для этого были выкуплены дачи, окружающие дворец, и прилежащая к нему Маслова пустошь. Руководил строительством директор Комиссий от строений генерал А. А. Башилов, проведение работ было поручено архитектору И. Т. Таманскому. Таманский руководил также реставрацией Петровского дворца, пострадавшего в 1812 году. По проекту архитектора А. А. Менеласа был вырыт пруд и специальная канава для подачи воды из "бутырского болота", построены две плотины, проведена дорога к Камер-Коллежскому валу, отремонтировано Петербургское шоссе, высажены первые деревья (дубы, лиственницы, клены, липы), разбиты три аллеи, расходящиеся лучами от дворца. У пруда сделали мостики, к которым подвели пешеходные дорожки. Для инвалидов Отечественной войны 1812 г. построили специальные павильоны в готическом стиле. Первоначально парк занимал площадь 65 га. C 30-х годов XIX века Петровский парк стал популярным местом гуляний и даже стал соперничать по популярности с Нескучным садом.. В то время на территории Петровского парка запрещено было содержать трактиры и постоялые дворы. Здесь располагались Петровский летний театр, здание для концертов, качели, беседки, бильярдные, купальни, кофейни. Деревянное здание с галереей для концертов, единственное в своём роде, так называемый воксал был построен в 1835 году архитектором М. Д. Быковским по образу уже не сохранившихся к тому времени воксалов Грога в Нескучном саду и Медокса в Таганской части. В первой половине XIX века парк становится престижным аристократическим дачным местом. По указу Николая I от 1836 года участки от Тверской заставы до Петровского парка выделялись под строительство дач с условием, чтобы домики были красивы и обращены фасадом на дорогу. М. Д. Быковским были разработаны проекты дач в разнообразных стилях. От Ильинских ворот до Петровского парка регулярно ходили линейки. Постепенно парк начал играть заметную роль в культурной жизни города. Здесь появились увеселительные заведения для отдыхающей публики. В 1845 г. в парке построили масленичные балаганы. Во второй половине XIX — начале XX века на территории парка были построены знаменитые рестораны «Яр» (в 1836 году Башилов сдал свой дом французскому ресторатору Транквилю Яру) и «Стрельна» с летним отделением «Мавритания» (появился позже). «Стрельна», созданная И. Ф. Натрускиным, представляла собой одну из достопримечательностей тогдашней Москвы — она имела огромный зимний сад. Столетние тропические деревья, гроты, скалы, фонтаны, беседки и — как полагается — кругом кабинеты, где всевозможные хоры. В 1899 году открылась первая в городе трамвайная линия от Страстного бульвара до парка. Среди москвичей стало модным приобретать дачи в Петровском парке. Мемуаристка пишет: "Когда после первой холеры в 1832 и 1833 годах стали разводить парк в том виде, как он теперь, там были дачи Настасьи Николаевны Хитровой, у княгини Натальи Сергеевны Трубецкой. Стали раздавать от казны земли, кто желал, и по пяти тысяч рублей на отстройку. Тогда сестра Анна Николаевна Неклюдова взяла себе участок на самом шоссе, Озеров Семен Николаевич, Иван Александрович Нарышкин и очень многие; и сделалось модным иметь дачу в Петровском". Было здесь и огромное владение самого Башилова, который потом отдал его Транквилю Яру под ресторан. Здесь находились дачи актера Михаила Щепкина, писателя М. Загоскина, дачи князей Трубецких, Щербатовых, Голицыных, Апраксиных, Барятинских, Оболенских, Волконских, Толстых, Талызиных и Нарышкиных. Сюда приводили своих героев А.Н. Островский и Л.Н. Толстой, М.Н. Загоскин и В.А. Гиляровский. Сам же парк потихоньку стал приходить в запустение, зелёные насаждения парка сильно сократились из-за развернувшегося дачного строительства, уже не высаживались деревья, не поддерживались в должном состоянии аллеи, не было освещения. И популярность Петровского парка Москвы, как места воскресного отдыха и прогулок к началу ХХ века пошла на спад. Только в 1907 году раздачу земель паркового комплекса под дачную застройку, где они выходили на Петербургское, запретил Николай II. 5 сентября 1918 года, сразу после объявления большевистской властью красного террора, в Петровском парке московская ЧК провела публичный показательный расстрел заложников из представителей высшего чиновничества бывшей Российской империи. Всего было казнено до 80-ти человек. Среди прочих были расстреляны министр внутренних дел Н. А. Маклаков, А. Н. Хвостов, бывший министр юстиции И. Г. Щегловитов — последний председатель Государственного Совета, протоиерей Иоанн Восторгов и др. Как вспоминал очевидец расстрела Сергей Кобяков: Расстреливали всех в Петровском парке. Казнь была совершена публично. Чекисты выкрикивали имена казнимых. Указывая на Щегловитова, они кричали: «Вот бывший царский министр, который всю жизнь проливал кровь рабочих и крестьян…» …После расстрела все казнённые были ограблены. В последующий период водоёмы были засыпаны. Большая территория парка была отведена под строительство стадиона «Динамо». Уцелевшая часть парка располагается позади Петровского дворца и слева от стадиона. Это большой участок, разрезанный дорогами на несколько обособленных островов, густо поросших деревьями и кустарником. Современный Петровский парк Москвы с красивыми аллеями из вековых деревьев является прекрасным местом для спокойных прогулок и тихого отдыха. Парк сейчас занимает площадь всего 22 га, но сохраняет пейзажную планировку. Среди зеленых насаждений преобладают липа, тополь, лиственница, клен, дуб. На территории Петровского парка кроме вышеупомянутого путевого дворца расположены два храма: Благовещенская и священномученика Владимира Медведюка. В дворцовой части сквера установлены памятники К.Э. Циолковскому и Н.Е. Жуковскому. Неподалеку в 1920-х г. создается знаменитый городок художников на Масловке. В былое время к посадкам явно относились, как к искусству - Петровский парк, как и Ботанический сад РАН, имитирует различные природные зоны. Есть участки очень плотной посадки, из-за густой тени под ними не растет не только подлесок, но даже и трава. А есть лужайки с клумбами и лавочками и просто редкие могучие деревья посреди поляны. Нашла несколько уникальных старинных фото Петровского дворца и Петровского парка Петровский путевой дворец. Фотограф: Оррин С. Уайтман, 1917 год Петровский путевой дворец. Снимок сделан между 1900-1910 годами. Торжества коронации Николая II напротив Петровского путевого дворца. Снимок сделан в 1896 году. В Петровском парке. Фотограф: П.П. Павлов, 1900 год Вид на Ходынку и Петровский парк, 1910 год. В Петровском парке, кадр из худ. фильма Е.Бауэра "После смерти", 1915 год Петровский путевой дворец, Фотограф: Карл Андреевич Фишер, 1910-1915 год. Петровский путевой дворец, Фотограф: И.Н. Александров, 1890=1999 год Петровский дворец, фото 20-х годов XX века. Петровская (опытная ,загородная) линия московского трамвая начиналась у Тверской заставы и шла до Петровского дворца.. Снимок сделан между 1903-1908 годами Пеговский переулок, ныне улица Серегина. Во владении №3 стояла дача рестораторов и промышленников Пеговых, которая от них перешла в приданное крупным меховщикам и благотворителям Москвы Сорокоумовским. Фотография подписана "Дача Надежды Владимировны Сорокоумовской. Снимок сделан в 1911 году.
Мироль: БЫВШИЙ РЕСТОРАН "ЭЛЬДОРАДО" В ПЕТРОВСКОМ ПАРКЕ. Москва, ул. Серегина 5/1 29 ноября 1899 года в газете «Новости дня» появилась небольшая заметка: «Содержатель хора песенников г-н Скалкин, много лет подвизавшийся со своими артистами в ресторане "Золотой якорь", теперь приобрел собственный ресторан "Эльдорадо" в Петровском парке. Это был небольшой деревянный дом, обставленный однако с известной долей изящества. У Скалкина выступала цыганка Варя Панина, знаменитая певица. Сюда приезжали смотреть на огненные пляски Саши Артамоновой. Варя Панина Место моментально стало популярным. Здесь кутила и бражничала купеческая Москва. Название ресторана замелькало на страницах газет – ему даже посвящали стихи: приложение к журналу Будильник№50 1900 год Но были и другие заметки, говоря современным языком, криминальная хроника «Московский листок» 25/03/1905 Переполох в «Эльдорадо» Вчера ночью загородном ресторане "Эльдорадо", в Петровском парке, произошел переполох. Один из посетителей некто Ф-в, вынимая из кармана портсигар, вместо него случайно вытащил револьвер, который обратно сунул в карман, причем произошел выстрел. Пуля попала в потолок, слегка ранив в щеку самого Ф. «Московская жизнь» 23/05/1906 Переполох в «Эльдорадо» 21 мая, проживающий в доме Селезнева, на Бутырках, кр. Василий Гаврилов Соболев, 32 лет, сидя в общем зале загородного ресторана «Эльдорадо» в Петровском парке, внезапно схватил со стола бутылку из-под коньяка и запустил ею в артистку этого ресторана, германскую подданную, Антонию Клейн, сидевшую за несколько столиков от него, причем причинил Клейн рассеченные раны на левом виске и брови. В ресторане произошел переполох. Клейн лишилась сознания. Ее перенесли в отдельный кабинет и здесь пострадавшей была подана первая помощь. Соболева задержали и отправили в участок. Прибыли не заставили себя долго ждать. И уже в 1908 году Скалкин отстраивает новое здание, которое сооружал Н.Д.Поликарпов по проекту, разработанному Л.Н.Кекушевым. Кекушев же разработал все металлические «украшения»: флагодержатели, фонари-торшеры, ограду. В залах стояла самая дорогая мебель, изготовленная по специальному заказу на фабрике художественной мебели В.Смирнова В ресторане был зимний сад, обставленный тропическими растениями, с поющими канарейками, которые жили в этом саду, пели и летали на свободе. А при этом же саде здесь имелись чудесно отделанные удобные кабинеты. В саду была устроена обширная сцена, на которой выступали арфистки, песенники и шансонетки. Хор считался хорошим. Недурен был и буфет... Вот так выглядел «восточный» кабинет в новопостроенном ресторане Как завершилась история ресторана, мне, увы, не известно. Вероятнее всего он был закрыт в лихие годы революции. Известно, что здесь в августе 1918 г. Ленин выступал с речью "Советская республика в опасности", а в середине 1920-х тут расположился Дом Офицеров. Местная молодежь ходила сюда на танцы. Видимо в память бывшего ресторатора приглашение на танцы звучало как: «К Скалкину пойдем?» :) Несколько лет назад Дом Офицеров оттуда выселили, и здание поставили на кап. ремонт. Не один год оно простояло в ужасающем состоянии. Теперь его подновили и, как водится, с тыльной стороны пристроили нечто из зеркального стекла. Теперь здание занимает компания "Мечел" снимок сделан в 1937 году
Reychel:
gellmari: Дубенський замок жодного разу не був завойований У самому центрі міста Дубно на Рівненщині стоїть фортеця, яку обтікає річка Іква. Колись вода оточувала замок з трьох боків. З четвертої були непроходимі болота, тому татари й козаки наважувалися на штурм лише узимку, коли трясовина замерзала. Нині рів спорожнів і заріс травою, а туристи потрапляють у замок через дерев'яний міст. "У давнину фортеця була чи не найбагатшою у Європі", - запевняє директор заповідника Леонід Кічатий, який зустрічає на вході. – "1492-ого замок заснував Костянтин Острозький, який єдиний з православних князів був гетьманом Литви. Він програв лише дві битви, а 31 виграв – cкарбниця була повна трофеїв та речей, які приносили у данину". З роками статки нащадків князя не меншали. 1507-ого Дубно отримало Магдебурзьке право, що давало можливість торгувати й виготовляти спиртне, ще й збирати мито з подорожуючих купців. Музейники переклали з польської старовинний реєстр харчів та скарбів, які зберігалися там 1616-ого року. Серед перерахованого було 49 великих скринь усякого добра: золото, срібло і самоцвіти, обладунки для лицарів та їхніх коней, іменна та звичайна зброя, прикраси, коштовний одяг та підбиті хутром плащі, різні побутові речі та продукти. "Їжі і зброї там було стільки, щоб пересидіти в облозі не один рік", - каже завідуюча відділом історії Тамара Дмитренко. – "Думаю, Микола Гоголь сильно перебільшив голод під час облоги Дубна у своєму "Тарасі Бульбі". Ну як могли голодувати люди в замку, коли у них було кілька тисяч шматків сала, в'яленого і сушеного м'яса, сотні бочок з медом, борошно і усякі крупи? Все це роками зберігалося у погребах і постійно поповнювалося, судячи з документу-опису. У казематах вільно вміщалися не тільки власник замку, його родина і солдати, але й усі мешканці міста". Нині у казематах 17-ого століття порожньо і дуже холодно. Якщо надворі спека, то в підземеллі з рота іде пара. При такій температурі продукти не псувалися кілька сезонів. Однією з найбільших коштовностей того часу вважалися гармати. Їх відливали лише у Львові та Гданську. Згодом виробництво освоїли і дубенські майстри. Дружина князя Костянтина Острозького Софія Тарнавська серед усього іншого привезла йому у посаг 4 гармати. Це було дуже багате придане. "Гармати не раз рятували місто. Є легенда, як 1577-ого року у нашому замку племінниця князя Острозького Беата Дольська на власному весіллі убила з гармати сина татарського хана", - кажуть екскурсоводи. – "Під час святкування у залу вбіг зляканий гонець, який повідомив, що фортецю взяли в облогу татари. Наречений Януш Соломирецький сховався під стіл, а от хоробра жінка разом із охоронцем Яном Богданом Сусловим на прізвисько Жерлик побігла до бійниці. Він зарядив гармату, а Беатка з неї поцілила у шатер полководця і вбила його. Після смерті лідера татарське військо злякалося і відступило геть. Там, де колись стояло ханське шатро, нині розташований Дубенський автовокзал". Окремо розповідають про Жерлика, що він був диваком-ненажерою і за це отримав своє прізвисько. На сніданок він з'їдав двох півнів, смажене порося, гуску, баранину, три смажені печінки – волов'ячу, телячу та свинячу, кавалок сиру, 4 буханки хліба. Запивав трапезу 3 літрами вина і меду, а пива наливав собі без міри. "Він ніколи не п'янів. А після такого ситного сніданку сідав обідати, наче й не їв зовсім. Жерлик не був блазнем, але господарі замку цінували, що таке обпивайло розважає їхніх гостей", - додає Тамара Борисівна. Замок в різні часи намагалися узяти штурмом татари, козаки, боярин Шеремєтьєв – їх приваблювали чутки про неймовірне багатство. Проте фортеця жодного разу не була завойована. Замок переходив від одних власників до інших – у спадок, в подарунок або через шлюбні союзи. Однак від давніх скарбів майже нічого не залишилося через марнотратство князів Любомирських. У 19-ому столітті вони проживали своє майно у карти, пропивали та заставляли у лихварів за безцінь. На одному з їхніх прийомів побувала жінка-гусар Надія Дурова, чий полк деякий час квартирував у Дубно. Розповідають, що батько Юзеф Любомирський був скупий, а от його син Марцелій – відомим гулякою. Коли грошей не стало зовсім, 1844-ого син поїхав до Санкт-Петербургу і там продав Дубно за 82 тисячі злотих російському золотопромисловцю Яковлєву. Додому з грошима він уже не повернувся, а поїхав до Англії і потім мандрував світом. Марцелій був одружений на своїй двоюрідній сестрі Ядвізі. Дружина його ненавиділа, бо первісток від інцесту помер, а народження другого сина зробило її інвалідом – відняло ноги. Після втечі Марцелія Любомирські мусили покинути замок. Чоловік та дружина випадково зустрілися знову в Константинополі. Там Ядвіга дізналася, що на російського царя Миколу Першого готується замах. "Княгиня написала государю листа, в якому детально описала свій сон про його вбивство. Коли замах вдалося відвернути, цар подумав, що Любомирська - мудра провидиця. Він запросив її до свого двору і навіть повернув Дубно. Але ненадовго – наступник цар Олександр Другий знову той замок забрав і віддав сину Яковлєва", - оповідає Тамара Дмитренко. Згодом у Яковлєва Дубенський замок купила княгиня Єлизавета Барятинська, яка наприкінці 19-ого століття продала його державній скарбниці. Син Марцелія Юзеф, якого назвали на честь скупого діда, помер за столиком у одному з паризьких кафе. В його кишенях не було навіть жодного мідяка, щоб розплатитися за їжу. Палац Любомирських, де вони жили і приймали гостей, нині стоїть на території замку неподалік головної брами. Колись там була й велика картинна галерея. На жаль, оригінальну колекцію полотен та портрети своїх пращурів Юзеф розпродав у Відні. Тому стіни палацу прикрашають інші полотна з фондів музею, а також привезена виставка картин зі Львова. Дубенський замок у сучасному вигляді відновили у 1930-тих роках, бо у Першу світову війну його частково зруйнували австрійці. Віднедавна на першому поверсі палацу з'явилася "Карбована історія" - виставка грошей різних часів та народів, починаючи з Давнього Риму. На зеленому сукні лежать понад 2 тисячі рідкісних монет, банкнот та військові нагороди. В окремих вітринах виставлено три срібних скарби, які було знайдено на території району. Нагорі над стендами висять герби та прапори європейських держав - свого часу у замку побували гетьман Іван Мазепа, шведський король Карл ХІІ, цар Петро І, а також полководці Суворов і Кутузов. У іншій частині палацу триває реставрація бальної зали, а поруч є кімната із великими старими фотографіями Дубно. З вестибюлю палацу сходи ведуть на другий поверх, де у залах зібрано старовинну зброю, одяг, рукописи та різні предмети побуту. Найдавніші речі тут - з часів Палеоліту. В одній із скляних вітрин показано поховання прадавньої людини – зігнутий скелет та глиняний посуд. Неподалік каземату є ще одна будівля з підземеллям. Поки що камери порожні, але незабаром у них буде виставка знарядь для тортур. Їх відтворять за кресленнями. Замковий годинник на брамі грає мелодії тричі на добу - щоранку о 8-ій годині звучить гімн України, опівдні – гімн Дубно, а о 20-тій чути мазурку. Молодята часто приїздять до замку на фотосессії. У ньому можна проводити і виїзні церемонії розпису та саме весілля. Тоді у дворі накривають велике шатро на 300 гостей, а навколо виставляють охорону. 27 вересня Дубенському замку виповниться 520 років. http://gazeta.ua/articles/ls-travels/_dubenskij-zamok-zhodnogo-razu-ne-buv-zavojovanij/434750
Мироль: gellmari !
gellmari: 10 городов Киевщины, где стоит побывать Переяслав-Хмельницкий. Переяслав объявлен городом-музеем. Всего в городе около 30 музеев. Достопримечательности: Музей народной архитектуры и быта Средней Надднепрянщины, в котором подробно представлены архитектура и обычаи украинцев от глубокой старины до XIX века. Среди прочего там находится коллекция ветряных мельниц XVII — XIX веков. Остатки строений X — XI веков. Постройки XVI века: Церковь св. Михаила, Вознесенский монастырь. Музеи Переяслава: Музей народной архитектуры и быта Средней Надднепрянщины (ул. Летописная, 2, тел.: +38(04567)5-29-36); Мемориальный музей Г. С. Сковороды (ул. Сковороды, 52, тел.: +38(04567)5-14-48); Музей Трипольськой культуры Музей лекарственных растений (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Мемориальный музей классика еврейской литературы Шолом-Алейхема (ул. Летописная, 2, тел.: 52936) Музей «Заповита» Тараса Шевченка (ул. Шевченка, 8, тел.: 54103, 54203); Археологический музей (ул. Шевченка, 17, тел.: 51574); Музей-диорама «Битва за Днепр в районе Переяслава-Хмельницкого осенью 1943 года» (ул. Сковороды, 54, тел.: 51879); Музей кобзарского искусства (ул. Б.Хмельницкого, 20, тел.: 53641, 51552); Музей украинской народной одежды Среднего Приднепровья (ул. Московская, 33, тел.: 51612); Музей архитектуры Переяслава времён Киевской Руси (ул. Московская, 34, тел.: 51612); Мемориальный музей архитектора В. Г. Заболотного (ул. Мазепы, 9, тел.: 51552); Музей украинской православной церквы (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей истории пчеловодства (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей украинского рушника (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей истории украинских народных обрядов и традиций (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей декоративно-прикладного искусства (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей познания мировоззрения и освоения космоса (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей М. М. Бенардоса (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей хлеба (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей сухопутного транспорта (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей-почта (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей лекарственных растений (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей истории философии (ул. Летописная, 2, тел.: 52936); Музей памяти Полеского района (ул. Летописная, 2, тел.: 52936). Музей Шолом-Алейхема Белая Церковь. В городе находится: живописный парковый комплекс «Александрия» (200 гектаров), который был заложен в 1793 году графиней Александрой Браницкой, — заповедник ботанического сада АН Украины классический римско- католический костел Св. Иоанна Крестителя (1812г), который расположен на Замковой горе там, где находилась «белая церковь», давшая название городу [4]. Склады, конец XVIII — начало XIX века (бульвар 50-летия Победы, 62); Ансамбль сооружений почтовой станции, 1825—1831 год (бульвар 50-летия Победы, 41 и 45); Торговые ряды (БРУМ), 1809—1814 годов. (Торговая пл.); Зимний дворец, 1796 г. (бульвар 50-летия Победы, 7); Дом Дворянских собраний, 30-е годы XIX века (бульвар 50-летия Победы, 5); Мыкильская церковь, 1706—1852 года (ул. Гагарина, 10); Свято-Преображенський Кафедральный собор, 1833—1839 годов. (ул. Гагарина, 10); Церковь святой Марии Магдалины, XVIII в. (ул. Школьная, 11/16) Ржищев. В разрушенном во время Великой Отечественной войны Ржищеве сохранилось немного исторических построек. Наиболее значимой из них является Троицкая церковь, памятник архитектуры национального значения. Главной же достопримечательностью Ржищева являются многочисленные археологические находки Трипольской эпохи. В центре города организован «Трипольский парк», установлена ритуальная фигура биноклевидной формы, ставшая также центральным элементом нового герба и главным символом Ржищева. В самопровозглашённой столице Трипольской культуры проводится ежегодный летний этнический фестиваль «Трипольский круг». Впервые он состоялся в 2008 году и был посвящён стихии воды. Тематикой последующих трёх фестивалей были выбраны земля, огонь и воздух[6]. Другой объект научных исследований — городище на Иван-горе времён Киевской Руси. Первые раскопки здесь проводились экспедициями Института археологии АН УССР в 1960-х и 1980-х годах. По найденным фрагментам и фундаментам оборонительных сооружений было установлено, что крепость строилась с учетом всех достижений фортификационной техники тех времён. Также были найдены оружие, предметы быта, украшения и фрагменты керамической посуды, датируемые XII—XIII столетиями. Такой же возраст имеют и находки, сделанные в километре восточнее, в возможном месте расположения неукреплённого селения Вжищева. Городище, значительная часть которого обвалилась в Днепр в середине XIX века, в настоящее время продолжает разрушаться. Существуют планы по реконструкции крепости, осуществление которых поможет сохранить достопримечательность. Как важный культурно-исторический центр город отнесён к выдающимся местам страны, награждён Почетной грамотой Президиума Верховной Рады Украины.
gellmari: 10 городов Киевщины, где стоит побывать Вышгород. Одной из древнейших святынь в Вышгороде была церковь св. Василия, сооруженная Владимиром св., около 988 года В ней в 1015 году были положены тела св. Бориса и Глеба, и на месте её (сгорела в 1019) в 1020 году выстроена новая, во имя тех же святых. В 1240 году этот храм был разрушен и мощи св. Бориса и Глеба неизвестно где сокрыты. Некоторые историки утверждают, что в Вышгороде были и монастыри: мужской Спасский и женский, но точных данных о существовании их нет. Памятник св. Бориса и св. Глеба в центре города, а также памятник Воинам Афганистана и памятник Скорби Аварии на ЧАЭС. Триполье. Впервые упоминается в летописях в 1093 году в связи с битвой князя Святополка с половцами. В XII веке существовали князья Трипольские; Триполье в то время было окружено большими валами и служило передовым укреплением для защиты Киева от набегов половцев и других кочевых племен. По Андрусовскому договору 1667 года, Триполье отошло России. Название села связано с местом его расположения: Триполье находится у слияния рек Стугны, Красной и Бобрицы, где сходятся вместе три речных долины — «три поля». По другой версии Триполье происходит от греческого «триполис» («три города») — по названию древнегреческой фактории, предположительно располагавшейся в этом месте. В 1897 году археолог Викентий Хвойка обнаружил близ Триполья материальные остатки энеолитической культуры, названной по месту находки трипольской. Буки. Село входит в Сквирский район Киевской области. Бывшее название Бакожин или Букожин. На месте этого села в ХI-ХIII веках стоял большой укрепленный город Бакожин. О его существовании свидетельствуют многочисленные археологические памятники. Но сейчас село известно не своим старинным замковищем. Здесь, на скалистых берегах Роставицы, раскинулась этакая "Нью-Софиевка" - комплекс дома отдыха агропромышленной корпорации "Сквира" с ландшафтным парком, башнями (одна из которых очень напоминает киевский Музей воды), беседками, альпийскими горками, огромными подпорными стенами и собственной гидроэлектростанцией. А рядом, на правом берегу реки, над каменным каньоном раскинулся храмовый комплекс Святого Евгения с двумя ультрасовременными церквями и высоченной колокольней. В Буках сохранилась памятник архитектуры - каменная мельница, возведенная в 1854 году. Трехэтажное фотогеничное здание расположено на живописном скалистом острове, образованном несколькими рукавами Роставицы. Неподалеку от мельницы, которая, к сожалению, не функционирует, стоит полуразрушенный дом. В селе Буки установили "Крест памяти" погибшим украинцам во время Голодомора, Второй мировой войны, конфликта в Афганистане и Чернобыльской трагедии и запустили фонтан "Независимости". Ранее фонтан "Дружбы народов", в народе называемый как "рулетка", стоял на Майдане Незалежности в Киеве, а 10 лет назад его убрали во время реконструкции площади. Теперь 30-метровый в диаметре фонтан украшает село Буки. Ворзель. Благодаря исключительным природно-климатическим условиям Ворзель приобрел широкую популярность как оздоровительная местность. Этому в значительной мере способствовали наблюдения за позитивными результатами лечения лиц с заболеваниями сердца и нервной системы, проведенные академиками Г. Д. Стражеско, Б. М. Маньковским и профессором Ф. Г. Яновским. Академик Г. Д. Стражеско называл Ворзель “украинским Кисловодском” и рекомендовал многим больным отдыхать именно здесь. Великая Дымерка. Первые письменные воспоминания о Дымерке, как о поселении, которое относится к Остёрскому замку, известны с 1552 г. Но это село имеет давнерусские корни, в том числе связанные со своим названием. Дымерские земли в 1650 г. переходят от знатной семьи Аксаков (англ.) к гетманской семье Выговских, а позже — к церковным владениям Киево-Печерской Лавры. В XVII столетии через Дымерку проезжают русские императрицы Елизавета Петровна и Екатерина II. С этими событиями связана часть местных легенд. В посёлке размещён завод «Кока-Кола» мощностью 1 100 тыс. литров в сутки (51-й км автодороги М-01). Конча-Заспа. Территория включает в себя поселки городского типа Чапаевка, Плюты и Козин, леса и парки вдоль правого берега Днепра. На территории Конча-Заспы находятся санатории «Конча-Заспа», «Жовтень» и «Подснежник». В Конча-Заспе создана тренировочно-оздоровительная база (комплекс из множества футбольных полей, крытого футбольного манежа и 5-звездочного отеля для проживания футболистов) футбольного клуба «Динамо» (Киев). Конча-Заспа — аналог московской «Рублёвки». Конча-Заспа практически полностью состоит из живописного соснового леса с выходом на днепровскую набережную, пересечённого небольшими дорогами, разделяющими застройки. С советских времен в поселке проживали партийные руководители Украинской ССР, которые строили здесь загородные особняки. В настоящее время Конча-Заспа в большинстве своем заселена представителями бизнес-, медиа-, и политической верхушки. До 2008 года здесь была самая дорогая земля на Украине, цена некоторых участков достигала $80 тыс. за сотку, а цена готовых особняков — $1 млн и выше. Также в Конча-Заспе располагается целый ряд пансионатов, санаториев, баз отдыха и детских лагерей, как государственных, так и частных. Здесь и находится большинство дач политиков — экс-президентов Украины Леонида Кравчука и Леонида Кучмы, Владимира Литвина, Юлии Тимошенко. http://ubr.ua/leisure/travel/10-gorodov-kievshiny-gde-stoit-pobyvat-139368/img5/scroll0
gellmari: Поляна сказок в Бердянске - фоторепортаж В бердянском дворе по ул. Орджоникидзе, 93 и ул. Орджоникидзе 64/26 - появилась настоящая "Поляна сказок". Подручные средства, пластиковые бутылки, автомобильные скаты, краска и фантазия - вот и весь рецепт красоты во дворе, которую можно увидеть по адресу: Орджоникидзе 93. http://www.brd24.com/news/a-3177.html
Мироль: ДОМ-УСАДЬБА А.И.КОНШИНОЙ. Москва, ул. Пречистенка,16. (ныне Дом ученых РАН) Этот особняк, который стоит на углу улицы Пречистенки и Пречистенским (Чертольским) переулком интересует всех кто его видит. Эта территория в XVI в. и позднее входила в Большую Конюшенную слободу, которая в 1653 г. насчитывала 190 дворов. Здесь жили «стремянные, стадные стряпчие и задворные конюхи, конюшенные сторожа, конюшенные подковщики, государевы колымажники и т.п. Здесь же были и конюшни. И считается что именно на этом месте стояли палаты Конюшенной слободы, которые там в основании и есть до сих пор. При Грозном эти земли отошли к опричнине. И все же Пречистенка в 18 веке становится своеобразным "Сен-Жерменским" предместьем Москвы, где в лабиринте чистых, спокойных улиц и извилистых переулков жило старое московское дворянство, громкие имена которого часто упоминаются в русской истории до Петра I. Тут были усадьбы Всеволожских, Вяземских, Архаровых, Долгоруких, Лопухиных, Бибиковых, Давыдовых, графов Орловых, а также Гагариных, Гончаровых, Тургеневых, чьи фамилии мы встречаем в книгах по истории России и многочисленных воспоминаниях современников. На этом фото Пречистенка. Почтовая открытка изд. «Шерер, Набгольц и К». 1902. На переднем плане слева – дом Лопухиной (начало XIX в., архитектор Д.Г.Григорьев). Справа на заднем плане видна пожарная каланча. Хотя в современных исследованиях утверждается, что сохранившееся до нас здание имеет в основе палаты начала XVIII столетия, документальных сведений о владельцах авторы не приводят. В конце 18 века и до 1818 года им владел Иван Петрович Архаров. Младший брат московского обер-полицмейстера Николая Петровича Архарова, дом которого находится почти напротив по Пречистенке (потом там Денис Давыдов жил). Он был женат на княжне Екатерине Александровне Римской-Корсаковой, троюродной сестре Елизаветы Петровны Яньковой. Они были очень дружны с сестрой. Старшая сестра Е.А. Архарова вывозила в свет своих троюродных сестер со своими дочками, так как сестры остались к тому времени без матери. Незадолго перед Наполеоновским нашествием Яньковы купили дом напротив Архаровых и часто у них бывали. В воспоминаниях то и дело встречается "я его видела у Архаровых, девочки мои у Архаровых танцевать учились" и.т.д. Но вернемся к Ивану Петровичу Архарову. Своей карьерой он был обязан брату — в то время петербургскому генерал-губернатору Н.П.Архарову, который в беседе с императором Павлом I как-то выбрал удачный момент для протежирования брата. Иван Петрович был немедленно потребован в Петербург, произведен в генералы от инфантерии, пожалован орденом святой Анны первой степени и тысячью душ крепостных крестьян. С помощью прусского полковника Гессе, назначенного императором плац-майором в помощь Ивану Архарову, новый военный губернатор сформировал из отчаянных храбрецов, спаянных суровой дисциплиной, полк, которого москвичи боялись как огня. Недаром слово «архаровец» стало нарицательным. Один из лучших знатоков бытовой истории ХVIII столетия С.Н.Шубинский писал: «Архаров зажил в Москве большим барином. Дом его на Пречистенке был открыт для всех знакомых и утром, и вечером. Каждый день у них обедало не менее сорока человек, а по воскресеньям давались балы, на которые собиралось все лучшее московское общество; на обширном дворе, как ни был он велик, иногда не умещались экипажи съезжавшихся гостей. Широкое гостеприимство скоро сделало дом Архаровых одним из самых приятных в Москве…» Иван Архаров благополучно губернаторствовал два года, как внезапно его карьера прервалась анекдотическим случаем, вызванным чрезмерным усердием брата угодить императору. В то время как Павел после коронации поехал осматривать литовские губернии, Николай Архаров решил преподнести ему сюрприз. Зная любовь императора к «эстетике шлагбаумов и полицейских будок», он приказал всем петербургским обывателям, не медля, окрасить ворота своих домов и заборы полосами черной, оранжевой и белой красок. Непредвиденные срочные и большие расходы вызвали недовольство жителей, а губернаторский «сюрприз» произвел на императора сильное, но совершенно противоположное ожидаемому действие. Пораженный при въезде в столицу массой выкрашенных по однообразному шаблону построек, он спросил, что означает эта нелепая фантазия? Ему отвечали, что «полиция принудила обывателей безотлагательно исполнить волю монарха». — Так что же я, дурак, чтобы отдавать такие повеления? — гневно воскликнул Павел I. Николаю Архарову было приказано тотчас же уехать из Петербурга и никогда не показываться более на глаза монарху. Вскоре пришел и черед московского брата. 23 апреля 1800 года был отдан приказ об увольнении обоих Архаровых от службы, а на другой день послано повеление императора московскому генерал-губернатору: «По получении сего, повелеваю объявить братьям генералам от инфантерии Архаровым повеление мое выехать немедленно из Москвы в свои деревни в Тамбове, где и жить им впредь до повеления». Ссылка продолжалась недолго. После убийства Павла I и вступления на престол Александра I Иван Архаров поселился в своем доме, который по-прежнему открылся для всех. Широкое гостеприимство сделало дом Архарова одним из самых приятных в Москве, чему особенно способствовала жена Ивана Петровича. В.Л.Боровиковский. Портрет Е.А. Архаровой.1820 г. "Екатерина Александровна Архарова была величественна и умела держать себя в людях как следует, или, как вы теперь говорите , с достоинством. Я всегда скажу, что если я умею войти и сесть как следует, то этим я ей обязана. ... У нее было две дочери: старшая, Софья Ивановна, была за графом Александром Ивановичем Соллогубом и младшая, Александра Ивановна, за Алексеем Васильевичем Васильчиковым." (Янькова) После Отечественной войны и смерти мужа Екатерина Александровна жила в Петербурге в семье младшей дочери Васильчиковой, проводя лето в Павловске. Архарова пользовалась всеобщим уважением: в дни рождения (12 июля) и именин все являлись ее поздравить; Императрица Мария Федоровна ежегодно 12 июля удостаивала ее своим посещением. Просьбам и ходатайствам Е. А. не отказывали, и почет “старухи Архаровой” принимался ею как нечто должное, принадлежащее по праву. Пречистенка сильно выгорела в пожар 1812 года. Этот ужас послепожарной Пречистенки хорошо описан у все той же Яньковой: "Долго я не могла решится побывать на Пречистенке и посмотреть на то место, где был наш дом. ...увидала я совершенно пустое выгорелое место. ... Через переулок от нас, ниже к Пречистенским воротам, был дом Архаровых, напротив них дом Лопухина и далее еще большой каменный дом Всеволожских; они все сгорели. ... и еще много других домов по Пречистенке почти вплоть до Зубова, где ныне бульвар. - все это погорело. Уцелел только дом Н.И. Хитровой." Так вот это пепелище в 1818 году купил князь Нарышкин Иван Александрович. Как известно, Нарышкины были скромными дворянами, происходившими от крымских татар. Они возвысились благодаря женитьбе царя Алексея Михайловича на Наталье Нарышкиной, ставшей матерью Петра Первого. Это сделало их, родственников царя, крупными помещиками и вельможами. Е.П. Янькова так характеризовала своего нового соседа: «Ивану Александровичу было лет за пятьдесят; он был небольшого роста, худенький и миловидный человечек, очень учтивый в обращении и большой шаркун. Волосы у него были очень редки, он стриг их коротко и как-то особенным манером, что очень к нему шло; был большой охотник до перстней и носил прекрупные бриллианты. Он был камергером и обер-церемониймейстером». Женат он был на Екатерине Александровне Строгановой. Художник Жан Луи Вуаль ,1787 Она была дочерью действительного тайного советника барона Александра Николаевича Строганова (1740—1789) от брака его с Елизаветой Александровной Загряжской (1745—1831). По рождению принадлежала к высшей столичной знати. Так как мать у нее Загряжская она была двоюродная сестра Натальи Ивановны Гончаровой - тёщи А.С.Пушкина. "От матери Екатерина Александровна унаследовала отличавшую её красоту и представительную наружность. Высокого роста, немного полная , с голубыми , несколько навыкат близорукими глазами, с смелым и открытым выражением лица. "... видная из себя, но в противоположность мужу малообщительная."(Янькова) Имея самые высокие придворные должности, но ветреный и легкомысленный от природы, И.А.Нарышкин любил хорошо пожить и в короткое время расстроил своё и женино состояние. Из-за своей беспечности и излишней доверчивостью он утратил и расположение к себе Двора. Пользовавшаяся покровительством И.А.Нарышкина француженка г-жа Вертёль, содержательница мастерской дамских нарядов, оказалась замешанной в получении контрабандою, через дипломатическую вализу одного из иностранных посольств, разных модных товаров для своего магазина. История эта причинила много неприятностей Нарышкину и привела к его отставке. Семье пришлось переехать в Москву. Супруги Нарышкины имели трех сыновей и двух дочерей. Елизавету Ивановну - фрейлину Художник Тропинин. Она замуж так и не вышла. Как Янькова про нее писала - "потом очень располнела и осталась старой девой и за свое дородство заслужила название "Толстуха Лиза". И Варвару Ивановну замужем за Сергеем Петровичем Неклюдовым (двоюродным братом Римских-Корсаковых) Художница Э.Виже-Лебрен. "Старший из сыновей Александр Иванович был видный и красивый молодой офицер, подававший большие надежды своим родителям, живого и вспыльчивого характера: у него вышла ссора с графом Федором Ивановичем Толстым (Американцем), который вызвал его на поединок и убил его. Это было года за два или за три до 12 года. ... Другие два сына оба были женаты: старший Григорий , на вдове Алексея Ивановича Муханова, Анне Васильевне, которая сама по себе была княжна Мещерская. Они имели сына и нескольких дочерей... Меньшой сын, Алексей Иванович, был женат на дочери наших соседей Хрущовых, Елизавете Александровне; он был, сказывали большой оригинал; детей... не имел." Быт в доме Нарышкиных был близок к тому, что было здесь при Архаровых. Но Нарышкины по своему рангу стояли выше Архаровых: кроме того, что они были родственниками царя, жена Нарышкина кичилась, что она была родственницей Голицыных и дочь их была фрейлиной. Поэтому и стиль в доме Нарышкиных несколько отличался от архаровского - здесь все было богаче, изысканнее. Иван Александрович приходился дядей Наталии Николаевне Гончаровой (по жене своей как я писала выше) и был посаженым отцом невесты на венчании с Пушкиным, которое состоялось 18 февраля 1831 года в приделе еще недостроенного храма Большое Вознесение у Никитских ворот. Естественно, что поэт не раз наносил визиты Нарышкиным в их доме на Пречистенке. Племянник Нарышкина Михаил Михайлович Нарышкин, полковник Тарутинского полка, был участником восстания декабристов и был приговорен к 8 годам каторги. Отбыв каторгу и частично ссылку, Михаил Михайлович поселился в деревне Тульской губернии и нелегально бывал на Пречистенке, у своего родственника - Мусина-Пушкина, к которому дом перешел от Нарышкиных. Здесь в доме Мусина-Пушкина Михаила Михайловича Нарышкина посетил Николай Васильевич Гоголь, который тогда работал над вторым томом «Мертвых душ» и интересовался деятельностью декабристов в связи с темой о ссылке в Сибирь Тентетникова. Позднее дом переходит к княгине Гагариной, потом к князьям Трубецким. В 1865 году у Трубецких усадьбу приобретает на имя жены Александры Ивановны Коншиной (урожденной Игнатовой, 1838-1914)миллионер-фабрикант Иван Коншин, принадлежавший к старинному роду серпуховских посадских людей, которые еще в ХVIII столетии производили полотно и парусину. К началу ХIХ века их мануфактура включала ткацкое (1400 ручных станов) и ситценабивное (200 набойщицких столов) производства. На мануфактуре и в селах, где крестьяне занимались ткачеством, было занято более двух тысяч человек. Коншины и их гости на даче Коншиной Александры Ивановны в Бору близ Серпухова. 15 августа 1895 гг. В 1840-е годы Николай Коншин значительно расширил производство, построив красильню и оснастив прядильню паровой машиной. В 1853 году его брат Иван Максимович получил в наследство прядильное и ткацкое отделения. А спустя шесть лет сыновья Н.М.Коншина, Николай Николаевич и Максим Николаевич, образовали Торговый дом «Николая Коншина сыновья» для эксплуатации ситцепечатного заведения, которое переоборудовали на машинную тягу. В 1882 году, к 200-летнему юбилею текстильных предприятий, род Коншиных «в воздаяние их заслуг на поприще отечественной промышленности» был возведен в потомственное дворянство. И.Н.Коншин умер в 1898 году бездетным. Все огромное состояние, превышающее 10 миллионов рублей, он оставил жене — Александре Ивановне. Она ликвидировала промышленное предприятие мужа, продав фабрику его братьям, и стала жить одна в своем доме. «У Коншиной детей не было. Она была одинокой женщиной, необщительной, нелюдимой, недоверчиво относившейся к своим родственникам, даже чуждавшаяся их. Жила она в окружении невероятного количества кошек, единственный человек, который ей был близок — это монашенка-компаньонка; управлял домом некто Александр Васильевич, старообрядец. Всеми делами ведал адвокат Александр Федорович Дерюжинский» (А.Ф.Родин)
Мироль: (Продолжение) Первый раз Коншины перестроили особняк в 1867 году. В 1910 г. особняк перестраивает архитектор Гунст, после чего дом 72-летней Коншиной превратился в один из самых шикарных особняков в Москве. Выбор пал на талантливого московского зодчего и художника не случайно. Гунст, окончивший в 1898 году Московское училище живописи, ваяния и зодчества, находился в расцвете творческих сил и был уже известен крупными работами: вместе с Л.Н.Бенуа он возвел монументальное здание Первого Российского страхового общества на углу Б.Лубянки и Кузнецкого моста, проектировал фешенебельные особняки на улицах Погодинской и 1-й Мещанской. Репутация Гунста в мире искусства упрочилась благодаря основанию им Классов изящных искусств, в которых преподавали архитектор Федор Шехтель, художники Исаак Левитан, Николай Крымов, скульптор Сергей Волнухин и другие известные деятели искусства. Анатолий Осипович был всесторонне одарен. Увлекался не только живописью, но и художественной фотографией (его работы были удостоены премий на Всемирной выставке в Париже), был своим человеком в театральном мире. После перестройки стоимость владения оценивалась в 193.193 рубля, в том числе двухэтажного особняка - 92.802 рубля. На первом и втором этажах было по 15 комнат. На втором этаже помещались парадные, а также комнаты хозяйки и 2 комнаты для ее прислуги. Общая площадь каждого этажа составляла около 800 кв. метров. Александра Ивановна Коншина ликвидирует промышленное предприятие, продает фабрику братьям мужа, живет же она здесь, в своем доме. Один из невольных вопросов, возникающих по поводу перестройки этого здания: почему Александра Ивановна Коншина, находясь в столь пожилом возрасте (ей было 77 лет), перестраивает себе это роскошное здание. Весьма правдоподобным является следующее предположение; дом, построенный в 1867 г., вряд ли мог обветшать за 40 лет, хотя со стороны Мертвого переулка дал трещину, но Дерюжинский, ее доверенный, приглашает известного в Москве архитектора Анатолия Оттовича Гунста и заказывает ему разрушить старый дом и построить новый, но по плану прежнего. Гунст проектировал особняк с большим размахом, не стесняясь в средствах. Благодаря этому его творение по праву заняло место в ряду самых роскошных построек, которыми ознаменовалось в Москве начало ХХ столетия. Зодчий тактично сохранил ясную соразмерность объема здания — удачного образца неоклассицизма. Главный фасад акцентирован шестью плоскими пилястрами ионического ордера и фронтоном. Однако в мелкой декоративной лепнине фриза, обрамления окон прослеживается влияние эклектики. Дом выходит в сад с беседкой, огороженный со стороны улицы высоким каменным забором с арочными нишами, балюстрадами и вазами наверху. Пилоны парадных ворот украшают скульптуры львов. Со стороны переулка на стене особняка барельефное панно в стиле модерн Наиболее эффектно выглядят интерьеры дома, в создании которых архитектор проявил себя как крупный мастер. Фото начала 20-о века. Особенно роскошен Зимний сад (ныне — парадная столовая) с остекленным эркером и световым фонарем, эффектно отделанный объем которого был встроен со двора. Мрамор был выписан из Италии, бронзовые украшения — из Парижа. Громадное стекло было заказано также в Италии. Его везли в Москву в специально оборудованном вагоне. Вставить этот «уникум» на уготовленное для него место можно было только в процессе строительства. Мраморные скульптуры были получены из Парижа - о чем на скульптурах имеется пометка. Прекрасно представляя, что пресыщенную московскую публику удивить непросто, Александра Ивановна выбрала стиль классической роскоши. Богатая лепнина потолков, причудливые люстры, изумительный наборный паркет (в ряде помещений сохранившийся до сих пор) - всё это давало благочестивой вдове ощущение праздника в последние четыре года ее жизни. Бальную залу отделяла от музыкального салона колоннада, и таким образом можно было устраивать настоящие большие концерты. Для любителей покурить были устроены "мужские кабинеты" с комфортными диванами и приглушенным светом. Дом Коншиной был начинен всякой современной техникой - водопроводом и канализацией, и даже специальной системой вытяжных пылесосов через вентиляционные отверстия. Эти новинки в обустройстве жилья были приманкой для многочисленных гостей. С шиком была устроена ванная (сантехнику, по традиции, привозили из Англии) - как и в других богатых особняках, здесь имелось специальное устройство для подогрева простыней, в которые оборачивались после водных процедур. Бронзовые украшения привезли из Парижа, Стекла и мрамор, скульптуры из Италии, электротехнику из Британии. Освящение особняка происходило на именины хозяйки, 23 апреля 1910 года. А.И.Коншина была старообрядкой, при ее доме всегда держали открытый стол для странников, старообрядцев-приезжих, нищих. Угощая прямо в столовой, Коншина перед началом трапезы приглашала всех в домовую моленную, бывшую рядом со столовой. Вот как описал этот старый снимок С.Величко: в своей основе 1690-х гг. палаты Конюшенной слободы. В 1730-е гг. перестроен частными владельцами. Нынешний объем приобрел при военном губернаторе Иване Петровиче Архарове в 1790-е гг. Одинокая и больная хозяйка недолго прожила в великолепном дворце: в сентябре 1914 года она умерла. Дом переходит к жене племянника — Варваре Петровне Коншиной, хозяйке фабрики в Серпухове, которая через год также умирает. Владение по наследству достается трем ее замужним дочерям — Полуэктовой, Яковлевой и Колосовой, и их малолетним сыновьям. В начале 1916 года они продали дом Коншиной за 400 тысяч рублей крупнейшему русскому предпринимателю и банкиру, действительному статскому советнику Алексею Ивановичу Путилову. В то время он был председателем правления Русско-Азиатского банка и входил в руководство свыше полусотни крупнейших акционерных предприятий и фирм. Но после Октябрьского переворота все его движимое и недвижимое имущество, в том числе купленный у Коншиных дом на Пречистенке, было конфисковано.
Мироль: (Продолжение) В 1922 году в стенах особняка Коншиных-Путилова открылся Дом ученых. Начался новый этап истории примечательного памятника на Пречистенке. Я здесь не буду рассказывать про пристроенную Весниными часть. Я считаю что они изуродовали дом. Не понятно зачем они вообще его тронули. Он и сейчас огромен. Ученые могли спокойно в нем разместитсяэ А теперь мы посмотрим на очень интересные детали дома, которые сохранились и сейчас. Сравнивая старые снимки мы увидим что боковой фасад потерял часть декора. Но замараевсикие ампирные львы до сих пор украшают окна первого этажа. Обращают на себя внимание чудесные навершия дымовых труб. Со стороны улицы сад отгорожен глухой кирпичной оградой с арочными нишами, балюстрадами в нижней части и вазами сверху. Перед домом расположен сад, где сохранилась летняя металлическая беседка. Торжественны ворота, над кирпичными пилонами которых помещены скульптуры лежащих львов. Фото современного внутреннего убранства, что сохранилось сейчас. В настоящее время в здании расположен Дом Ученых РАН. Дом ученых. Бальный зал Бывший зимний сад - ныне столовая ученых Фрагмент потолка Зимнего сада Кабинет последнего хозяина особняка фабриканта Алексея Путилова Фрагмент потолка и лепнина на стенах Дома ученых. Парадная лестница на второй этаж. Фрагмент потолка. Холл второго этажа. Ресторан "Золотой" Дома Ученых
Мироль: Утраченное навеки. Беловежский царский дворец Недавно случайно нашла историю Беловежского царского дворца, такую же трагическую, как и история его обитателей и такую же закономерную, как все, что происходило в нашей стране со времен Октябрьского переворота. Среди многочисленных охотничьих угодий, существующих в Европе, особое место занимает лесной массив Беловежской пущи – одно из немногих лесных насаждений, сохранивших до наших дней свое первобытное состояние. Так получилось, что с незапамятных времен в пуще охотились только самые сановные особы – князья, короли, цари, главы современных государств. Еще в ХII веке в Беловежской пуще подолгу жил русский князь Владимир Мономах, охотясь на зубров, туров, благородных оленей. После перехода пущи во владение литовских князей в ней попеременно охотились князья Тройден, Витенес, Гедимин, Ягайло. В 1413 году Беловежская пуща перешла во владение литовских королей, превратившись в место роскошных охот и придворных увеселений. Для организации охот и охраны лесных угодий в ней поселили 277 семей стрелков, занимавшихся отстрелом зубров, туров и других крупных животных. После прихода к власти Стефана Батория, сменившего короля Сигизмунда Августа, в пуще стали охотиться не только на крупного зверя, но и на птицу. При курфюрсте же Саксонском Августе II интенсивность охот еще больше возрастает, причем сам король чуть было не погиб в единоборстве с медведем в 1705 году. Именно из-за неумеренных охот к этому времени в пуще исчезает ее аборигенный обитатель – благородный олень. В 1795 году Беловежская пуща стала частью Российской империи. Екатерина II разрешила приближенным проводить в ней любые охоты, кроме отстрела зубров. Это привело к еще большему сокращению численности животных, а медведи и бобры были уничтожены полностью. Что касается зубров, то и они не были оставлены в покое. Будучи покровительницей академических наук, Екатерина охотно давала разрешения на отстрел зубров для многочисленных музеев Европы. При Александре II охота на зубров в пуще была прекращена. Более того, в целях увеличения видового состава животных начиная с 1864 года из Германии начался завоз благородных оленей, продолжавшийся несколько лет. Сам же Александр II, несмотря на то что был страстным охотником, охотился в Беловежской пуще только один раз, в 1860 году. В 1886 году Александр III, будучи на маневрах в Высоко-Литовске, изъявил желание поохотиться в Беловежской пуще. После охоты появилось предложение о передаче Беловежской пущи в собственность царской семьи. В 1888 году царь Александр III издает указ о передаче Беловежской пущи в собственность своей семьи в обмен на царские земли в Орловской и Симбирской губерниях. За короткий период наращивается численность животных, увеличиваются ассигнования на содержание егерской службы и проведение зимних подкормок. Пуща подготавливается для проведения охот с истинно царским размахом, но для их проведения не хватало соответствующих помещений, в которых можно было бы разместить двор и гостей. Поэтому Александр III принял решение построить охотничий дворец в центре Беловежской пущи — деревне Беловеж. Строительство дворца было начато в 1889 году по проекту графа Николая де Рошфорта. Хотя вначале отдавалось предпочтение проекту, который впоследствии был куплен богатым дворянином и воплощен на территории нынешнего Рамонского района Воронежской области. Кстати, этот дворец сохранился до наших дней и носит название «Замок принцессы Ольденбургской». Для фундамента часть камня была взята из разрушенного фундамента в урочище «Замчиско». Остальную часть привезли местные крестьяне. Возможно, камни для дворца свозились не только с полей, но и с языческих святилищ, поэтому многие из них в этот период исчезли. Строительство шло на протяжении пяти лет и закончилось в августе 1894 года. После окончания строительства дворца начинается подготовка его к приезду царя. В августе 1894 года Александр III приезжает на охоту в Беловеж. Сразу же после осмотра строительства монарх в самых нелестных выражениях отозвался о дворце и остановился в домике, где когда-то останавливался Александр II. После смерти Александра III дворец, не вполне законченный, переходит его сыну и наследнику Николаю II. Царь часто приезжал в Беловеж с гостями на охоту или с женой и детьми на отдых. В этот период архитектор И.В. Жолтовский заканчивает строительство и внутреннюю отделку дворца. Значительно улучшается само охотничье хозяйство пущи. Дворец становится своеобразным уголком царской цивилизации среди первобытного леса. Здание дворца было расположено в прекрасном месте: к северу от дворца ландшафт представлял гладкую местность с парковыми посадками, переходящими в крестьянские поля. Вид на юг был еще более живописным. Довольно крутой склон, спускавшийся к долине Наревки, а также искусственная насыпь бывшей головинской батареи производили впечатление, будто дворец стоит на утесе. Крутизны насыпи у самого дворца были обрамлены диким камнем и обсажены вьющимися растениями. На этом склоне, вправо от дороги, ведущей к железнодорожной платформе, стоял Императорский павильон Александра II, воссоздававший тот вид, который он имел в 1860 году, во время пребывания государя в Беловеже. Украшали дворец две башни. На одной из них – герб Беловежской пущи, на щите которого красовался герб Российской империи. Еще один российский герб был перед дворцом в виде большой клумбы, высаженной из низкого кустарника и цветов. В дворцовой усадьбе было несколько больших и малых зданий для свиты царя и придворных служащих. Свитский дом находился в северо-западном углу парка и представлял собой комфортабельное помещение с отдельными комнатами, общей столовой, бильярдной, ваннами. Невдалеке от дворца находилась группа зданий, образующих целый городок. Тут были кухонные постройки, дворцовые конюшни на 40 лошадей, галерея с прачечной и телефонной станцией, цейхгауз, дом для служителей конюшни, большое трехэтажное каменное здание, построенное для гофмаршальской части, дом смотрителя дворца, сараи, ледники, машинное здание, пекарня, домик с навесом для взвешивания и препарирования дичи, электрическая станция, егерский дом и т.д. Строительство этих зданий для царской казны обошлось в 780 тыс. рублей. Дорога из дворцового парка к железнодорожной платформе спускалась по довольно длинной дамбе, начинавшейся около Царского павильона и разделявшей на два больших пруда загражденную шлюзом Наревку. На левом пруду был оставлен островок с группой деревьев; несколько белых лебедей оживляли общую картину. Для осмотра всей усадьбы, а тем более дворца, требовалось специальное разрешение, при получении которого дежурные при дворце сторожа показывали туристам это величественное здание. Кирпичное двухэтажное здание дворца, своеобразной и очень красивой архитектуры, было построено в духе средневекового замка с высокими башнями, круглыми остроконечными крышами. Кроме подвального помещения и жилого мансардного, все воздвигалось на привозном портландском цементе. Кирпич делался на месте. Весь лесной материал, не исключая употребленного для выделки мебели, также местный. Для лучшей просушки в искусственных сушильнях он предварительно подвергался продолжительной выварке в воде, отчего все лесные породы приобретали особый, очень красивый темный цвет. Это давало возможность разнообразить внутреннюю отделку комнат. В этой отделке и меблировке строители дворца представили все породы деревьев, которыми изобилует пуща, а именно: сосну, ель, дуб, ильм (берест), граб, березу, клен, ольху и осину. Этими породами были отделаны все комнаты дворца (плафоны, карнизы, панели и рамки панно). Вместо дорогой резьбы, которая не вязалась бы с простыми породами леса, было применено выжигание орнамента, а панно заполнены живописью масляными красками, манильскими и китайскими рогожами, английскими лощеными ситцами. Для окантовки дверей, окон, устройства люстр и канделябров, а также всех внутренних металлических украшений служило полированное и черненое железо в соединении с красной медью. Все паркеты были уложены по тонкому слою сухого песка, что совершенно уничтожало неприятную гулкость при ходьбе. Вообще вся внутренняя отделка дворца доказывала, что при художественном вкусе можно и из малоценного материала создать прекрасное. Строители задались нелегкой целью отделать целый дворец деревом простых пород так, чтобы это не казалось однообразным и монотонным. И надо отдать должное – они справились. Каждая комната имела свою отделку, и многие из них отличались особой оригинальностью. Между свитскими комнатами была одна, стены которой были оклеены старыми почтовыми марками всего света. Другая комната была отделана, вплоть до мебели, игральными картами. Большинство комнат имели свое название. Например: великокняжеские покои «Со львами», «Берестовая», «Сосновая». По-другому назывались свитские комнаты: «Ночь», «Заря», «Красная», «Зеленая». Фрейлинские комнаты: «Маки», «Беседка». Ванные комнаты были с бассейнами. Росписи на потолках и фризы передней, вестибюля, столовой, бильярдной, кофейной, великокняжеских и свитских помещений принадлежали кисти художника Ясинского. С художественной точки зрения, как отмечал Г. Карцов, они, вероятно, удовлетворяли многих, но для охотничьего дворца звери на них были изображены не совсем правдиво. Наверное поэтому в дальнейшем некоторые картины были заменены. Сейчас трудно установить авторов картин, которыми пополнялся дворец. Известны лишь их названия, которые сохранились в инвентарной книге дворца. По правде говоря, язык не поворачивается называть обычным словом «книга» громадный фолиант, который и двумя руками тяжело удержать. Ну какая же это книга, если она не помещается ни в один книжный шкаф. Чудом уцелевшая в годы лихолетья, она донесла до наших дней опись «движимого имущества» дворца с 1909 года до начала Первой мировой войны. Откроем и мы эту удивительную книгу и, не имея возможности пройтись по комнатам дворца, полистаем ее страницы. Поскольку комнат большое множество, (заканчивается инвентарная книга комнатой №133 «подвал для вина»), мы рассмотрим лишь некоторые из них. Сразу у входа находилось помещение для зонтов и палок. Далее шла главная лестница, застланная бархатным ковром. В приемной стены были украшены медальонами с лосиными рогами в железных оправах. Находящийся на стене барометр-анероид был обрамлен также рогами. Кроме охотничьих трофеев в комнате находился киот с иконой «Ангела Хранителя», написанной масляными красками. В приемной стены были украшены лосиными рогами, мебель сделана из ясеня, на столе стоял хрустальный чернильный прибор с украшениями из натуральных рогов. Кроме того, в комнате находился альбом с видами города Смоленска, поднесенный царю фотографом И. Горбуновым, а также альбом с памятниками Отечественной войны Смоленска, заложенными в августе 1912 года. Этот альбом был поднесен полковником-инженером Шульцманом. В столовой находились дубовая пирамида для 16 ружей, картины: «Море и корабли», «Лес» в берестовых рамках. Два чучела зубров, убитых в приезд царя в 1897 году, с медными дощечками и надписями, три чучела зубриных голов, добытых в 1900 году, чучело целого зубра, убитого во время приезда в 1903 году, и чучело головы зубра, добытого в 1903 году. Столовая отличалась большими размерами. Под потолком висели две огромные люстры выполненные из красной меди с никелированными полосами, медными украшениями и хрустальными подвесками. На стенах было множество рогов зубров, лосей, оленей, косуль на деревянных досках: 33 пары убитых во время Высочайшей охоты в 1894 году, 26 — в 1897-м, 131 пара — в 1900-м. Добыча 1912 года была несколько скромнее. Рогов оленьих — 19, зубриных — 1, даниэлей (ланей) — 2, коз (косуль) — 3. Завершали коллекцию чучела барсука и глухаря, а также старинный поднос с изображением охоты в Беловежской пуще. Большую часть столовой занимал огромный, на восьми ножках, стол. Вокруг стола было расставлено 30 стульев, сделанных из дуба с красивой резьбой по дереву и выжиганием. Сиденья и спинки их были обиты темно-зеленой кожей с выжженными цветочками. Стул для императора был чуть выше других, и на левой стороне спинки находилась серебряная корона. Такая же корона украшала спинку стула, предназначенного для императрицы. В комнате для игры в бильярд мебель была дубовая. Особым изяществом отличался бильярд с английской аспидной доской, дубовыми резными бортами, купленный в 1904 году за 2100 рублей у знаменитой фабрики «Френберга». Над бильярдом висел плоский металлический плафон, который украшали зеленые шелковые абажуры. Пирамида и карамболь были выполнены из слоновой кости. На одной из стен была икона в деревянном киоте, на других красовались охотничьи ружья. Обставлена была комната дубовой мебелью: 12 обитых кожей стульев и диван, два шкафа и один шкаф-умывальник. Возле окна находился стол, на котором были одна партия шахмат и партия шашек. Своеобразный камин придавал комнате уют. На камине были часы в отделке из дуба, покрытого воском и железными оксидированными гвоздями. Перед камином был экран и полированное фарфоровое бра. Кроме того, здесь находились: большая ваза с камышами и рисунком, изображающим охоту, графин и пять фотоальбомов, поднесенных в разное время царю, фотоальбом с видами города Вильно, включая памятник императрицы Екатерины II, и чучела медведей. В «Царской гостиной» отделка мебели, стен и потолка была выполнена из английского ситца. На всю длину комнаты был застлан темно-красный персидский ковер. В этой комнате находился рояль фабрики «Беагитель» шириной в клавишах 2 аршина 3/4 вершка с металлической отделкой внутри. Никелированный нотадержатель с двумя подсвечниками и круглая точеная табуретка гармонично вписывались в интерьер комнаты. Под потолком висела никелированная люстра с хрустальными подвесками. Кабинет наследника украшала картина «Вид дворца», написанная масляными красками, а в комнате №10 (Свитская «Красная») – картины «Манюшко» и «Суворов, принимающий ключи от Варшавы». Во всех жилых комнатах находились иконы.
Мироль: (Продолжение) Вместе с постройкой дворца возник вопрос и о посадках для будущего парка. В 1895 году вокруг дворца закладывается богатый парк в английском стиле. Одновременно, по проекту Валерия Кроненберга, создаются два пруда путем запруды Наревки в южной части парка. Забор парка напоминал ограду Летнего сада в Санкт-Петербурге. Многие деревья вокруг дворца высаживались по особой технологии. Зимой деревья с замерзшей землей выкапывались и переносились в заранее подготовленные ямы. В том же году была освящена церковь, предназначенная для царя и его свиты. Находилась она недалеко от дворца, с восточной его стороны. Все указанные постройки составляли дворцовую усадьбу, ими управлял смотритель двора. С апреля 1899 года и до конца существования Управления удельной пущи в должности смотрителя был Отто Яковлевич Ренк. В его подчинении находилось вначале до 20 человек, а впоследствии штат расширился до 50. Кроме того, перед приездом царя на работу набирали и временных рабочих. В 1913 году по указанию Министерства Императорского двора и уделов администрация Беловежской пущи приступила к созданию музея. Основу его составили коллекции флоры и фауны пущи, ее исторические находки, оружие и снасти браконьеров. Не были забыты и картины, гравюры, а также фотографии, иллюстрирующие природу и жизнь в пуще. Не прошло и года, как музей был открыт. С началом Первой мировой войны дворец функционировал в обычном режиме. Но с продвижением боевых действий на восток принимается решение об эвакуации дворцового имущества в глубь России. Делается «Опись имущества, эвакуированного по военным действиям». Все тщательно упаковывается, и 7 августа 1915 года со станции Беловеж в Москву были отправлены два вагона и платформа. В Москве эвакуированное имущество было размещено в Нескучном дворце. Вывезены были также бронзовый бюст Александра II, чугунный зубр, памятник, посвященный охоте Августа II. Были эвакуированы большинство жителей Беловежской пущи, а деревни сожжены. Само же управление переехало в Москву. В 1918 году Управление удельной пущи прекратило свое существование. Имущество дворца частично передали в Кремль, где оно было разделено. Часть посуды, имеющей большую ценность, было передано в Гохран. Фотографии и альбомы с рисунками Зичи направлены в Музей быта. Многочисленные трофеи царских охот переданы в Дарвиновский музей и частично в Зоологический музей МГУ. Данные предметы сохранились и по сей день. Памятник зубру и обелиск, установленный в честь охоты Августа II, а также посуда с вензелями «Беловежъ» были впоследствии отданы Польше. Перед Второй мировой войной царская посуда находилась во дворце. В период Первой мировой войны с августа 1915-го по ноябрь 1918 года дворец был оккупирован немцами. В марте 1919 года хозяевами дворца стали поляки, а в 1920-м два месяца дворец находился под советской властью. В 1920 году на месте герба России появился герб польский. Были внесены изменения и в «клумбу»: один клюв российского двуглавого орла, обращенный на запад, убрали, а повернутый на восток – оставили. Дворцовый парк вместе с дворцом, с целью получения валютных доходов, становится базой для туристов, преимущественно иностранных. Восстановлены были и охоты, по примеру царских охот, для высших представителей польского государства, а также иностранных гостей. Для президента Мастицкого устраивают специальные апартаменты, которые были пополнены новыми картинами. Пол спальни президента застелили тяжелым ковром с узором белого орла на красном полотне, а стены и потолок холла украсили картинами, изображающими головы лесных зверей. В остальных помещениях тематика картин приобрела мифологический оттенок. В 1926 году столовая была переделана под часовню. В ней проводилась церковная служба вплоть до 1934 года – момента постройки в Беловеже римско-католической церкви. В левом крыле устроили пущанский музей. Там же находилась и научная библиотека. В 1937 году собрание музея было перенесено в адаптированное для этого здание. Музей привлекал внимание посетителей обилием экспонатов животного и растительного мира, а главное – качеством. Каждый экспонат животного изображал что-нибудь характерное из его повадок. Например, лиса, поймавшая зайца и готовящаяся к трапезе; рысь, устроившаяся в ветвях густого дерева и как бы поджидающая свою жертву, грациозная, с высоко поднятой головой, вся в напряжении. Не хуже были и другие экспонаты. Многие из них были сделаны Афанасием Дацкевичем, таксидермистом, прошедшим петербургскую школу – одну из лучших в Европе. К 1939 году польскими властями на территории дворцового парка были построены дом дирекции лесов Белостокского воеводства и новое здание музея. Большой трехэтажный свитский дом перестроили в гостиницу с рестораном и казино, дав ему название «Дом охотника». Это и понятно, ведь Беловежа по-прежнему оставалась местом проведения охот для высокопоставленных чиновников многих государств. До начала Второй мировой войны на охотах в пуще побывали: Герман Геринг, Генрих Гимлер, венгерский регент Миклош Хорти, итальянский министр иностранных дел Галеазо Чиано, президент Варшавы Стефан Стажиньский и многие представители дипкорпуса. С августа 1938 года с дворцовой вежи, где были установлены часы, три раза в день играл гимн, сочиненный специально для Беловежи Феликсом Нововейским. В сентябре 1939 года, как только в Беловеж вошла Красная Армия, дворец был взят под охрану. Воинское подразделение разместили в бывшей царской казарме, поручив ему контролировать вход на территорию дворца. В декабре того ж года территория Беловежской пущи была объявлена заповедником. Советские ученые собирались создать во дворце научный центр, проводящий исследования флоры и фауны, а также изучающий историю пущи. Но война между Германией и СССР перечеркнула эти планы. Следующими хозяевами дворца стали немцы. Во время войны в нем размещался штаб одного из подразделений Абвера «Horn», которое подчинялось отделу фронтовой разведки «Ost-1», известное под кодовым названием «Wally-1». В стенах дворца разрабатывались многие разведоперации против Советского Союза. О некоторых событиях, происходящих в недрах этого таинственного подразделения, рассказывает в своей книге «В Беловежской пуще» Александр Омельянович. Сама же пуща становится охотничьим угодьем Геринга. Будучи страстным охотником, он охотился в ней, не дожидаясь окончания войны. Во время освобождения пущи от немецко-фашистских захватчиков, в ночь с 16 на 17 июля 1944 года, вследствие военных действий дворец загорелся. В пожаре пропали собрания пущанского бортничества, коллекция насекомых, ценный гербарий произрастающих в пуще растений, собранный проф. Пачоским. Пострадала и библиотека, а также собрание негативов Беловежской пущи. Но самое большое разорение в здании причинили местные жители, которые, вместо того чтобы гасить пожар, начали растаскивать наиценнейшие предметы. Пожар гасили только советские солдаты под командованием капитана Муратова. По договору о государственной границе между Польшей и Советским Союзом, заключенному 16 августа 1945 года в Москве, западная часть пущи вместе с поселком Беловеж отошла к Польше. Первоначально граница должна была пройти по линии Керзона. Но в результате переговоров было достигнуто соглашение об обмене белорусской части территории Белостокчины на территорию нынешней российской Калининградской области в соотношении километр квадратный на километр квадратный. Долгое время продолжались дискуссии: что делать с дворцом? Одинокий и пустой, он простоял до принятия окончательного решения, которое последовало только в 1958 году. Дворец решили взорвать. Но делалось все в спешке. Решение, вероятно, было принято из-за начавшихся на территории Беловежской пущи охот генерального секретаря СССР Никиты Хрущева. Создание непонятной структуры, именуемой «Государственным заповедно-охотничьим хозяйством», также тревожило польские власти. Судьба пущи решалась в дружеских объятиях и цепких мужских поцелуях между Гомулкой и Хрущевым. На месте руин был возведен новый комплекс зданий, включающий гостиницу, ресторан и музей. Единственное, что осталось от дворцового комплекса, – въездная арка. Кроме того, сохранились некоторые второстепенные сооружения, а также дом охотника. Но в 1962 году в ожидании приезда в пущу на охоту Никиты Хрущева дом в спешном порядке начали прогревать печным отоплением, отчего он загорелся. Потушить пожар не удалось. В 1978 году был разобран дом бывшей электростанции, а в 1980 году музейные строения (бывшие гаражи). · 1888 г. — Передача пущи в собственность царской семьи в обмен на земли в Орловской и Симбирской губерниях · 1889 г. — Проведение внеочередного лесоустройства, вызванного передачей пущи в Удельное Ведомство; увеличение числа кварталов за счет уменьшения их размеров; начало строительства императорского дворца в Беловеже · 1890 г. Завоз из Сибири 11 косуль, из Богемии 44 ланей и из Силезии 5 благородных оленей · 1891 г. — Деление пущи на 5 лесничеств; завоз из Петербурга 8 благородных оленей · 1894 г. — Окончание строительства дворца; приезд Александра III на охоту · 1897 г. — Охота Николая II; окончание строительства железной дороги Гайновка-Беловежа царя Николая II · 1901 г. — Завоз 31 благородного оленя из Равенсбурга и 3 из Виленской губернии · 1902 г. — Завоз 14 оленей из Силезии и 2 из Аскания-Нова · 1903 г. — Выход в свет монографии Г. Карцова "Беловежская пуща"; открытие Беловежского стратегического шоссе (ныне шоссе Пружаны - Беловежа) · 1904 г. — Завоз 50 благородных оленей из Спады · 1905 г. — Завоз 31 оленя из Австрии · 1908-1909 гг. — Вспышка численности шелкопряда-монашенки в хвойных насаждениях; чума у кабанов из-за перенаселения · 1912 г. — Последняя охота Николая II; вспышка сибирской язвы у оленей из-за перенаселения · 1913 г. — Начало создания музея при Управлении Удельной пущи; последнее упоминание о произрастании в пуще тиса (кв. 517, 489) · 1915 г. — Закрытие музея по военным обстоятельствам; эвакуация имущества императорского дворца в Москву · 1941-1944 гг. — Оккупация немецкими войсками; уничтожение царского дворца и находившейся в нем научной документации заповедник. Вывоз трофеев охоты,1912 год Император Николай II и другие участники охоты в Беловежской пуще.1912 год Император Николай II,Великие княжны Мария,Ольга,Татьяна идут по алле парка Беловежского дворца.1912 год
Мироль: (Продолжение) Дворец и царские охоты канули в Лету, не, к счастью, осталось много фотографий, свидетельствующих о жизни в Беловежском дворце. Общий вид Императорского павильона, возле железнодорожной платформы станции Беловеж, в день прибытия императора Николая II и его свиты. Вид железнодорожной платформы станции Беловеж в день прибытия императора Николая II и его свиты. Вид площади перед железнодорожной станцией Беловеж Вид Беловежского дворца со стороны пруда Вид части аллеи парка, разбитого вокруг Беловежского дворца в 1895 г Вид части территории вокруг Беловежского дворца Вид части пруда Общий вид одной из дворцовых построек
Мироль: Продолжение) Общий вид Беловежского дворца (построен в августе 1894 г. по проекту графа Николая де Рошфорта) Дорога, ведущая к Беловежскому дворцу Император Николай II, императрица Александра Федоровна, Министр императорского Двора и Уделов барон В.Б.Фредерикс, великий князь Владимир Александрович и др. у православной беловежской церкви Император Николай II, императрица Александра Федоровна, великий князь Михаил Николаевич, великий князь Владимир Александрович входят на территорию православной беловежской церкви Общий вид здания и алтаря православной Беловежской церкви Вид обелиска, установленного в дворцовом парке у одного из прудов Вид одной из аллей парка, разбитого вокруг Беловежского дворца в 1895 г Чугунная фигура зубра у входа в зверинец Вид части парка вокруг Беловежского дворца Участники царской охоты во время завтрака под специально установленным шатром Придворная прислуга и повара у походной кухни за приготовлением завтрака для участников царской охоты Группа егерей на одной из просек Беловежской пущи после окончания охоты Вид одной из улиц д. Беловеж Экипаж с императрицей Александрой Федоровной во время остановки в пути Император Николай II, императрица Александра Федоровна (в светлом костюме) на аллее Беловежской пущи во время прогулки
Мироль: (Продолжение) Солдаты приветствуют императора Николая II и императрицу Александру Федоровну (в экипаже справа) на пути их следования Император Николай II, императрица Александра Федоровна ( в экипаже) со свитой во время остановки в пути Царский экипаж (с императором и императрицей) и свита, высшие офицерские чины в пути Император Николай II, императрица Александра Федоровна в группе участников охоты на опушке леса Император Николай II, императрица Александра Федоровна , великие князья, свита после завтрака в лесу Император Николай II и императрица Александра Федоровна у накрытого в лесу к завтраку стола Офицеры приветствуют прибывших императора Николая II и императрицу Александру Федоровну Волостные старшины приветствуют прибывших императора Николая II и императрицу Александру Федоровну Императрица Александра Федоровна у экипажа, около дворца Императрица Александра Федоровна у здания женского народного училища после его посещения Император Николай II и императрица Александра Федоровна в группе великих князей, со свитой на аллее Беловежской пущи Вид части Беловежского дворца (построен в 1894 г. по проекту графа Николая де Рошфорта) Члены семьи коменданта Беловежского дворца на аллее парка, ведущей во дворец Общий вид двухэтажного дома для служащих Беловежского дворца Вид одной из построек, расположенных в парке близ Беловежского дворца Общий вид одного из жилых деревянных домов, расположенных в селе близ Беловежского дворца Вид части пруда, устроенного в парке у Беловежского дворца в 1895 г. по проекту Валерия Кроненберга
Мироль: (Продолжение) Члены императорской фамилии на одной из аллей парка у Беловежского дворца Император Николай II, члены императорской фамилии и свита перед началом царской охоты Великий князь Владимир Александрович в экипаже, запряженном четверкой лошадей, перед началом царской охоты Няни великих княжон Татьяны Николаевны и Ольги Николаевны везут на прогулку в колясках своих воспитанниц по одной из аллей парка у Беловежского дворца Няня великой княжны Ольги Николаевны везет на прогулку в коляске свою воспитанницу по одной из аллей парка у Беловежского дворца Императрица Александра Федоровна в экипаже у Беловежского дворца Комендант Беловежского дворца и группа военных чинов у крыльца дома для служащих дворца Семья коменданта Беловежского дворца и его штатные служащие во дворе православной беловежской церкви Группа почтовых служащих у Беловежского дворца Швейцар (в центре) и другие штатные служащие Беловежского дворца у здания дворца Группа штатных служащих Беловежского дворца у входа во дворец
Мироль: (Продолжение) Николай II в переписке o Беловеже (Фрагменты) Николай II: «Вскоре я надеюсь съездить в моторе в Беловеж на целый день, и сделать это совершенно неожиданно». [Ставка. 16 июня 1915 г.] Александра Федоровна: «Вспомни о нас в Беловеже. Там много воспоминаний о тех далеких годах, когда мы были моложе и всюду бывали вместе, а также о последнем ужасном нашем пребывании там, когда бедный больной Бэби [царевич Алексей - прим.Ред.] часами лежал на моей постели, и мое сердце тоже было плохо. Это ужасные воспоминания, полные тоски и страданий, — тебя не было, и дни казались бесконечными. Ты найдешь мое имя написанным в спальне на окне, выходящем на балкон, под моими инициалами из проволоки на оконной раме». [Ц.С. 17 июня 1915 г.] Николай II: «Из-за жары мы совершаем долгие поездки в автомобиле и очень мало ходим пешком. Мы выбрали новые тракты и ездим по окрестностям, руководствуясь картой. Часто случаются ошибки, так как карты устарели, они были составлены 18 лет тому назад: появились новые дороги, новые деревни, и исчезли некоторые леса, что меняет карту. Иногда лошади с телегами, которые мы встречаем, начинают нести — тогда мы останавливаемся и посылаем шоферов выручать их. В понедельник я надеюсь съездить в Беловеж». [19 июня 1915 г.] Александра Федоровна: «Завтра буду много думать о тебе, — надеюсь, что приятно проведешь время в нашем милом Беловеже». [Ц.С. 21 июня 1915 г.] Александра Федоровна: «Как ты доехал до Беловежа, и такая ли там чудесная погода, как здесь? Значит, ты отложил возвращение домой? Что же, ничего не поделаешь; только бы ты мог воспользоваться этим и повидать войска. Не можешь ли ты опять уехать, как будто в Беловеж, а на самом деле куда-нибудь в другом направлении, не сказав о том никому? Н. нечего обэтом знать, а также моему врагу Джунк [В.Ф.Джунковский - прим.Ред.]». <…> Я боюсь, что письмо, которое я так поспешно сегодня тебе написала, доставило тебе мало удовольствия, и жалею, что не успела прибавить чего-нибудь приятного. — Было большой радостью получить твою телеграмму из Беловежа. — Я уверена, что тебе было приятно увидать эти чудные леса, хотя грустно, конечно, быть в старых, знакомых местах и в то же время сознавать, что ужасная война свирепствует недалеко от этого мирного местечка. [Ц.С. 22 июня 1915г.] Николай II (на следующий день после поездки): «Вчера я поистине наслаждался в Беловеже. Мне было странно находиться там одному, без тебя и детей. Я чувствовал себя таким одиноким и грустным, но все же рад был видеть дом и наши славные комнаты, забыть о настоящем и вновь пережить минувшие дни. Но ночь перед отъездом я провел в тревоге. Лишь только я кончил играть в домино, как появился Н. [Великий князь Николай Николаевич - прим.Ред.] и показал мне только что полученную от Алексеева телеграмму, в которой было сказано, что германцы прорвали наши линии и заходят глубоко в наш тыл. Н. тотчас же выехал в своем поезде и обещал утром телеграфировать из Седлеца. Разумеется, я не мог выехать в Беловеж, как намеревался, в 10 часов. Вокруг меня все сильноприуныли, кроме Воейкова, так как не знали причины внезапного отъезда Н. Наконец в 11 ч. 40 м. от него пришла телеграмма, что прорыв ликвидирован сильной контратакой трех наших полков и что неприятель был отбит с тяжкими потерями. Так что в 12 часов я с легким сердцем бежал со стариком и со всеми моими господами. Дорога в Беловеж тянется на 183 версты, но очень хороша и ровна. По пути лежат три города — Слоним, Ружаны и Пружаны. Я прибыл к нашему дому в 3 ч. 20 м., а прочие прибывали через каждые пять минут, в виду страшной пыли. Нам подали холодный завтрак в столовой, а потом я показал господам все наши и детские комнаты. Затем мы поехали в Зверинец, так как хотелось посмотреть зубров и других животных. Нам посчастливилось встретить большое стадо буйволов, которые преспокойно глядели на нас. Мы ехали по лесу превосходными травяными дорожками и выбрались на большую дорогу у конца пущи. Погода была великолепная, но в этом году такая сушь, что даже болота исчезли, и густая пыль была даже в лесу; у всех, кто ехал, лица почернели до неузнаваемости. Особенно у маленького адмирала. Смотритель Бел. [Беловеж - прим.Ред.] новый — его зовут Львовым [Львов Г.Л., управляющий Беловежской пущей - прим.Ред.], толстый человечек, родственник адмирала. Умер старый священник, а также Неверли [лесничий в Беловежской Пуще - прим.Ред.], которого я не знал. Его преемником состоит Барк [лесничий Беловежской пущи - прим.Ред.] , родственник министра, служивший здесь 20 лет лесничим — энергичный человек, в совершенстве знающий лес и дичь. На обратном пути шины всех моторов начали лопаться — на моем моторе три раза, благодаря жаркому дню и массе валяющихся гвоздей. Эти остановки вышли очень кстати, так как давали возможность выйти и размять ноги. Вечером и ночью царила прекрасная свежесть, и воздух в лесу так дивно ароматен. Мы прибыли сюда в 10 ч. 45 м., как раз когда поезд Н. медленно становился на свое место. После беседы с ним я поужинал с моими господами и немедленно пошел спать. Он рассказал мне, что в общем за вчерашний день положение не ухудшилось, и оно стало бы лучше, если бы германцы не теснили нас в этом самом месте несколько дней. В этом случае у нас было бы время собрать новые (свежие) войска и попытаться остановить их. Но опять этот проклятый вопрос о недостатке артиллерийских снарядов и винтовок — это кладет предел энергичному движению вперед, ибо через три дня серьезных боев снаряды могут иссякнуть. Без новых винтовок невозможно пополнять потери, и армия сейчас чуть посильнее, чем в мирное время. Она должна бы быть — и в начале была — втрое сильнее. Вот в каком положении мы находимся в данный момент. Если бы в течение месяца не было боев, наше положение было бы куда лучше. Разумеется, это только тебе сообщается; пожалуйста, не рассказывай об этом, душка. <…> [Ставка. 23 июня 1915 г.] Александра Федоровна: «Благодарю тебя горячо за твое милое длинное письмо. Я ему очень обрадовалась. — Как хорошо, что твоя поездка удалась, хотя ты был один, без твоих “Benoitons”! Я совсем не знала, что Неверле умер — добрый старик! — Как хорошо, что ты видел зубров и смог проехать через пущу! — Ах, мое сокровище, как ты, должно быть, встревожился, когда Н. получил эти дурные известия! — Здесь я ничего не знаю, живу в тревоге и сомнении, и жажду знать, что там происходит. Бог поможет, но я боюсь, что нам придется пережить еще много страданий и ужасов.» <…> [Ц.С. 25 июня 1915 г.] Текст печатается по изданию 1996 года Даты приведены поводле церковного календаря. Александра Федоровна: Мой дорогой, любимый Ники, <…> Увы, ничего нет веселого или интересного, чтобы написать тебе. Провела день и вечер сегодня тоже на балконе, так как чувствую себя неважно, хотя сердце еще не расширено и могу начать опять принимать свои лекарства. С нетерпением жду твоего письма про Беловеж. Извини, что я говорю с тобой так откровенно, но я слишком страдаю — я знаю тебя и Н. Поезжай к войскам, не говоря Н. ни слова. У тебя ложная, излишняя щепетильность, когда ты говоришь, что нечестно не говорить ему об этом, — с каких пор он твой наставник, и чем ты ему этим помешаешь? Пускай, наконец, увидит, что ты действуешь, руководясь собственным желанием и умом, который стоит их всех взятых вместе. Поезжай, дружок, подбодри всех, Иванова тоже — теперь ожидаются тяжелые бои! Осчастливь войска своим дорогим присутствием, умоляю тебя их именем — дай им подъем духа, покажи им, за кого они сражаются и умирают, — не за Н., а за тебя! Десятки тысяч никогда тебя не видали и жаждут одноговзгляда твоих прекрасных чистых глаз. — Столько народу туда проехало, что тебя не смеют обманывать, будто туда нельзя пробраться. — Но если ты скажешь об этом Н., шпионы в ставке сразу дадут знать германцам, которые приведут в действие свои аэропланы. 3 простых автомобиля не будут особенно заметны, но телеграфируй мне, чтобы я могла знать о твоем решении и известить нашего Друга, чтобы Он тогда помолился за тебя. — Напиши так: “завтра опять отправляюсь в поездку”, прошу тебя, друг мой. — Верь мне. Я желаю твоего блага — тебя всегда надо ободрять, и помни — ни слова об этом Н., пусть он думает, что ты уехал куда-нибудь, в Бел. или куда тебе захотелось. Эта предательская ставка, которая удерживает тебя вдали от войск, вместо того, чтобы ободрять тебя в твоем намерении ехать… Но солдаты должны тебя видеть, они нуждаются в тебе, а не в ставке, ты им нужен, как и они тебе. Теперь прощай, мое солнышко. — Целую и крещу без конца. Навсегда твоя [Ц.С. 24 июня 1915 г.] Император Николай II, Великие княжны Мария, Ольга, Татьяна идут по алле парка Беловежского дворца. 1912 год Сохранившиеся ворота. Современный вид царской церкви святителя Николая в селе Беловеж
gellmari: Мироль Потрясающие экскурсии! СПАСИБО!
gellmari: Самые необычные памятники мира Во многих странах мира, наряду c историческими, можно встретить очень много интересных памятников. Создают их, в основном, скульпторы, относящиеся к жизни с юмором и не ограничивающие себя стандартами. Это памятники необычным животным, людям, птицам, флоре и фауне, знаменитостям в новом обличии… Их разнообразие, нелепость и фантазийность вызывают улыбку, восторг, удивление человеческой фантазии, да и просто поднимают настроение. В Брюсселе на улице можно увидеть памятник старушке, которая пересчитывает деньги. В Амстердаме мужчину-памятник, который пилит сук на котором сидит. В Вашингтоне установлен памятник очереди. В Лос-Анджелесе памятник клерку с чемоданчиком, который засунул в стену голову. В Братиславе памятник сантехнику , который высунулся из канализационного люка. Продолжит список необычных памятников видео сюжет: http://svit24.net/curiosities/58-kuryozy/31713-same-prykolne-pamjatnyky-myra
Мироль: gellmari ! Марина! Спасибо! Получила море удовольствия от увиденного. Некоторые шедевры видела воочию, кое-что с удовольствием бы посмотрела, многие насмешили до слез. Здорово!!!
Мироль: Я не перестаю удивляться смекалке, деловой хватке русских купцов. Созданное ими еще до Октябрьского переворота 1917г, продолжает функционировать и в настоящее время. Эх, нам бы сейчас таких предпринимателей, которые смогли бы после себя оставить что-то на века! МОСКОВСКИЙ МЕХОВОЙ ХОЛОДИЛЬНИК, Большая Дмитровка, д.11 Московский пушно-меховой холодильник имеет вековую историю. Его строительство в Москве, продиктованное самой жизнью, совпало с бурным экономическим развитием России в конце XIX— начале XX столетия. Решение задачи хранения мехов было использовано глубоко понявшим все ее значение владельцем Сибирского торгового дома "А.М.Михайлов" и реализовано им в постройке огромного холодильника, давшего блестящие результаты в сохранности не только мехов, но и сукна, ковров, а также всякого рода одежды. Меховой промысел на Руси особенно развился с освоением Сибири, где некоторые народы традиционно платили дань дорогими мехами. В начале XX в. пушной товар промысловики сбывали мелким скупщикам, которые доставляли его на многочисленные местные торги и на самые крупные ярмарки, такие, как Ирбитская и Нижегородская. Отсюда пушнина, закупаемая уже крупными партиями, шла в Москву, С.-Петербург и другие города России, или в значительной мере направлялась за границу, где главными центрами меховой торговли в то время были Лондон и Лейпциг. Техника же хранения мехов между тем оставалась очень примитивной, а коэффициент использования пушного товара — невысоким: много шкурок гибло от пыли, солнечного света и моли. В прежние времена единственными рациональными средствами поддержания нормального качества мехов считались их чистка и переколачивание палками, что приходилось делать периодически. На больших складах для проведения таких операций нужны были несколько десятков постоянно занятых рабочих. Ясно, что такие жесткие меры сокращали "жизнь" меха. Не являлся полноценным спасением от моли и нафталин: со своим удушающим запахом он ее полностью не уничтожал, а его пары оказывали отрицательный эффект на натуральную окраску шкурок, меняя ее в худшую сторону. Особенно неприятным это обстоятельство оказалось для владельцев готовой одежды. Однако уже давно было известно, что мех хорошо хранится при низких температурах. Холодильный склад для мехов в Москве на Большой Дмитровке, дом 11 (в течение долгого времени — Пушкинская ул.), или Первый и единственный в России холодильник, приспособленный для хранения исключительно меховых вещей, платья и ковров, построен и открыт в 1912 г. Его создатель Сибирский торговый дом "А.М.Михайлов" в Москве — поставщик меховых товаров Двора Его Императорского Величества — был основан в 1871 г. В Москве на Кузнецком мосту дом 8 (где впоследствии располагался Общесоюзный дом моделей) купеческому дому Михайловых принадлежали также большой магазин модной одежды и первая в первопрестольной крупная меховая фабрика. О технических достоинствах проекта стоит рассказать отдельно. Здание холодильного склада, построенного по проекту инженера Н.Г.Лазарева, имело 8 этажей с приблизительным объемом 20 тыс м куб. Все этажи разделялись коридором на две части, представляющие холодильные камеры. Всего 14 по 300 м куб. каждая. Вместимость одной камеры — приблизительно 3 тыс. штук готового платья, хотя следует оговориться, что расстояние между хранимыми вещами представляло профессиональный секрет. Здесь имелись лестницы и две подъемные машины. Холодильные камеры не имели окон, а для уменьшения коэффициента теплоотдачи стен была поставлена изоляция из прессованных мелкозернистых пробковых плит с коэффициентом теплопроводности 0,04. Последним словом технического прогресса стало механическое оборудование всей рассольно-аммиачной системы охлаждения (производства датской фирмы "Атлас"). Она включала самые современные по тем временам газовый компрессор, электровентиляторы, систему вытяжки и нагнетания воздуха. Камеры соединялись с меховым магазином электрической сигнализацией, лифтом, что давало возможность производить немедленную выдачу и прием в неограниченном количестве по первому требованию владельцев. Расходы по холодильнику компенсировались платой за счет сохранения вещей. Для этого действовал дифференцированный тариф за хранение различных предметов — шкурок, шуб, шинелей, крытых сукном или драпом мужских пальто из всевозможных мехов (на вате или пуху) и др. В то время было ясно, что подобные сооружения в будущем могут оказаться полезными суконным фабрикам, всякого рода вещевым складам и особенно интендантским, где запасы готового обмундирования имеют особое значение. За годы советской власти Московский холодильник сыграл важную роль в хозяйственной жизни страны. После революции он был передан Московскому потребительскому обществу. А затем в соответствии с протоколом совещания экспортного управления Наркомвнешторга от 27 сетября 1920г. с визой В.И.Ленина — "В.Ульянов (Ленин)" Московский холодильник перешел в ведение Наркомвнешторга (НКВТ). В советское время Московский холодильник в течение десятилетий был важной экспортной базой. Например, после успешно прошедшего в марте 1931 г. 1-го Ленинградского международного пушного аукциона многие его участники посетили Москву, где закупили дополнительные количества пушно-меховых товаров со склада Московского холодильника на сумму, сравнимую с самим аукционом. К концу 30-х годов внешнеторговые операции с пушниной на 97% были перенесены из-за границы в СССР. В предвоенные годы в Москве и Ленинграде постоянно находилось 15...20 представителей крупнейших иностранных пушных фирм, которые осуществляли покупку и приемку товаров на складах Союзпушнины в Ленинграде (во Дворце пушнины) и Москве (на Московском холодильнике). Следует напомнить, что в годы Великой Отечественной войны пушнина была очень важной экспортной статьей. В частности, в 1943 г. ее удельный вес составлял до 40% и прочно занимал первое место в общем советском экспорте. В 1954 г. с Внешторга снимаются производственно-заготовительные функции и вместе с производственной конторой В/О "Союзпушнина" Московский холодильник был передан легкой промышленности. В эти годы специалисты холодильника совместно с Госинспекцией, В/О "Союзпушнина" налаживают подготовку и транзитную отгрузку на лондонские и ленинградские зимние аукционы крупных экспортных партий непосредственно из зверосовхозов Приморья, Сахалина, Калининградской обл. Все эти годы холодильником руководил, к сожалению, уже ушедший от нас, прекрасный организатор и замечательный человек — Андрей Сергеевич Кудрявцев. Московский пушно-меховой холодильник во все времена был кузницей высококвалифицированных кадров, школой для многих поколений специалистов пушного дела. Здесь трудились выдающиеся знатоки практически всех видов российской пушнины Н.В.Попов, Ф.Ф.Кустов и др. Их ученики до сих пор работают на нашем предприятии. Не называю имен, чтобы никого не обидеть. Можно с уверенностью сказать, что на Московском холодильнике закладывалась основа государственных стандартов на пушно-меховое сырье. Сортировка здесь экспортных товаров была признана во всем мире, и часто товар продавался на экспорт без предварительного осмотра — по спецификации холодильника. В начале 90-х годов предприятие перешло на аренду и получило от Фонда имущества Москвы свидетельство на право собственности, а затем в 1992 г. зарегистрировано в Московской регистрационной палате как ЗАО "Меховой холодильник". С улицы его не видно. Дом прячется во дворах, и попасть к нему с улицы можно сквозь подворотню-туннель в бывшем доходном доме А.М. Михайлова (дом 11, строение 1). Это здание первого в России (и, вроде бы, в мире) мехового холодильника, построенное в 1912 году по проекту инженера Н.Г. Лазарева для купца А.М. Михайлова, бывшего поставщиком Его Императорского Величества. Здание предназначено для хранения меховых вещей, платья и ковров. Это восьмиэтажный дом с огромными холодильными машинами, способными постоянно поддерживать в здании низкую температуру. Для сохранности мехов с третьего по восьмой этаж отсутствуют окна. Холодильник действует и поныне. Нас же интересует, что на фасаде здания были вновь появились лепные двуглавые орлы. Я пишу "вновь появились", а не "были восстановлены", потому что, судя по старому снимку с рекламного объявления Мехового холодильника купца А.М. Михайлова, гуляющему по Сети, орлы на фасаде холодильника раньше действительно были, и именно два, но не совсем такие и не совсем там, где сейчас. Если сравнить с современным снимком, то видно, что теперь орлы сместились вниз, на место исчезнувших надписей, и из чёрных стали белыми. Впрочем, не могу не признать, что нынешние орлы смотрятся на доме вполне органично. Первый в России меховой холодильник купец Михайлов построил рядом со своим торговым домом на Большой Дмитровке
Рена: Мироль ,як добре,що Ви виклали фото і написали чудові розповіді! Осінню планую відвідати Москву. Там я не була багато років. Ваша тема буде для мене як екскурсійний путівник).
Мироль: Рена ! Спасибо за такую высокую оценку моего труда-увлечения. У нас в Украине тоже очень много интересных мест. Может, со временем, кто-то возьмет на себя труд описать эти наши жемчужины. Было бы интересно с ними познакомиться. А я, к сожалению, Москву знаю много лучше, чем Украину... Но я постараюсь и тут поездить и посмотреть как можно больше.
Мироль: Особняк Н.Д.Стахеева. Уникальный дом удивительного человека или реальный портрет Кисы Воробьянинова. . Москва, Ново-Басманная ул. Есть в Москве на Новой Басманной улице уникальный, в своем роде, шикарный эклектичный особняк-дворец, построенный в стиле "неогрек". Принадлежал он купцу 1-й гильдии Николаю Дмитриевичу Стахееву - известному золотопромышленнику и меценату. История рода купцов и промышленников Стахеевых насчитывает более полутора веков. Свою торговую деятельность они начали еще в 18 веке. А в середине следующего столетия елабужские купцы братья Иван и Дмитрий Стахеевы торговали хлебом, сахаром, чаем уже почти на всей территории Российской империи. Один из самых известных представителей этой династии потомственный почетный гражданин коммерции советник Николай Дмитриевич Стахеев переехал в конце 19 века в Москву. Здесь он начинает скупать старые дворянские особняки и строить на их месте доходные дома. Автором проектов этих домов стал практически личный архитектор Стахеева М.Ф.Бугровский, друживший с его братом. Николай Дмитриевич Стахеев был страстным коллекционером. Любовь к искусству он видимо унаследовал от своей матери Александры Ивановны - родной сестры замечательного художника Ивана Ивановича Шишкина. Помимо этого Стахеев обладал неординарными коммерческими способностями. Сфера его торговой деятельности развивалась с каждым годом. Будучи известным чаепромышленником, он занимался так же торговлей зерна, драгоценных металлов и нефтяными продуктами, держал ткацкие мануфактуры и доходные дома. Для удешевления транспортировок своих товаров Стахеев организовал большую транспортную сеть, в которую входили поезда и водные суда. В начале 20 века годовой оборот его фирмы составлял 80 миллионов рублей. Стахеев был женат и имел двоих детей. Естественно, как человек, обладающий таким огромным состоянием, он жил "на широкую ногу". Делал вложения в недвижимость, совершал крупные приобретения, любил путешествовать, часто ездил во Францию, где проявлял себя как заядлый игрок. В Париже всегда готовились к приезду русских и всегда знали, что приедут "большие деньги". Так же Николай Дмитриевич Стахеев был большим поклонником женского пола, что и привело в конечном итоге к его разводу с женой. В Первую Мировую войну в 1914 году Стахеев, оценив ситуацию, сложившуюся в России и в мире, принимает решение переехать во Францию, дабы спасти свое громадное состояние. Однако, часть его он прячет в тайниках своего московского особняка на Новой Басманной улице. Будучи игроком и человеком, привыкшим жить "на широкую ногу", Стахеев в конечном итоге проигрался. Не забывал и о благотворительности, которой славились его отец и дядя. Однаждыв 1908 г., к ужасу родственников и компаньонов, он проиграл в казино Монте-Карло 15 миллионов(!) золотых рублей. (Огромные деньги по тем временам, строительство Ливадийского дворца, например, обошлось казне в 4 миллиона.). Ему ничего не оставалось делать, как попытаться вернуться в Россию, где к тому времени господствовала новая власть, и вывезти спрятанные в тайниках богатства. А дальше началась настоящая детективная история.В 1918 году Стахеев тайно приезжает в Россию, проникает в свой московский особняк и опустошает тайники. Но на выходе его постигает неудача - его ловят и арестовывают чекисты и увозят на допрос. Допрос проводил лично Дзержинский! Стахеев обладал незаурядным талантом ведения переговоров и ему удается договориться о том, что его отпустят при условии, что он отдаст все, что пытался вынести и расскажет о других своих тайниках. Об этом историческом допросе стало известно двум журналистам из газеты "Гудок". Ими были небезызвестные Ильф и Петров, которые в дальнейшем взяли эту историю за основу своего знаменитого романа "12 стульев", а Николай Дмитриевич Стахеев частично явился прообразом известного персонажа Кисы Воробьянинова, хотя сам Стахеев дворянином не был, т.к. император из-за происшедших в этот период событий не успел пожаловать ему этот титул, хоть и собирался. Стахеев на допросе предложил Дзержинскому сделку: он говорит, где в доме спрятаны ценности, а ему назначают пенсию и дают возможность уехать. Дзержинский принял условия бывшего промышленника. Говорили, что Стахеев до конца своих дней получал пенсию, а на часть «найденных» сокровищ в 1927 году архитектором Щусевым был построен Дом Культуры железнодорожников на нынешней Комсомольской площади. Какой же он, московский особняк Стахеева? Это настоящий дворец - символ роскоши, богатства, но при этом хорошего вкуса. Строительство его обошлось владельцу в 1 миллион рублей. Авторм проекта стал вышеупомянутый М.Ф.Бугровский, а для отделки был приглашен скульптор В.Г.Гладков. Будучи большим ценителем и знатоком искусства Н.Д. Стахеев с большим вниманием подошел к оформлению своего особняка. Фасады здания выполнены в греческом стиле. Монохромная гамма дворца и некая сдержанность в наружней отделке ничуть не лишают особняк роскошного вида и элегантности, которую он имеет благодаря своим безупречным пропорциям. Парадная часть особняка состоит из залов, выполненных в стилях готики, барокко,классицизма и восточном. Каждый из них настолько проработан до мелочей, что выглядит как оригинал из своей эпохи. В отделке использованы десятки пород дерева камня и мрамора. От входа беломраморная лестница ведет в холл, выполненный, как и фасад, в греческом стиле. Это сделано для того, чтобы у входящих в дом не возникало диссонанса при восприятии внешнего облика дома и его парадной прихожей. Отделка холла изобилует лепниной и росписями. Их сюжеты напоминали Стахееву природу любимого им Крыма, где у него так же были особняки в курортной Алуште. Там до сих пор сохранилась его дача, а так же, созданный на его деньги, первый в Алуште театр. Потолок холла украшает квадратный витраж, а стены декорированы колоннами и пилястрами из розового мрамора. Возле колонн высокие напольные светильники с украшениями в виде сфинксов, а в нишах стен светильники в виде факелов Прекрасным образцом стиля является готическая столовая с обильной и изысканной деревянной резьбой по стенам. Входя в нее захватывает дух от обрушивающейся на посетителя пламенеющей готики. Центром композиции этого зала является резной камин. Неотъемлемым элементом готического интерьера являются витражи на окнах, а так же крупные резные элементы отделки в виде существ демонического облика Так же деревянной резьбой, но покрытой яркими красками украшены стены мавританской курительной комнаты. Впечатляет хитросплетение восточных орнаментов на потолке. Оконные откосы выполнены из цельного массива редких пород камня. Так же откосы имеют декоративные решетки, декорирующие воздуховоды, через которые поступал теплый воздух из отапливаемого подвала - аналог современной тепловой завесы. Кабинет для переговоров так же имеет действующий камин. Потолок с неповторимыми кессонами и люстрой сохранен в первозданном виде
полная версия страницы